Бросок сверху

Рано или поздно, мы разочаровываемся в своих кумирах. Реже закрываем глаза, на неправедные поступки этих объектов. Идеал не может ошибаться. И мы самостоятельно ищем причины и оправдание совершённых ошибок. Хорошо если созданный кумир не дегенерат или конченный урод, а понимание мироустройства и разочарование приходят рано. Существо набирается опыта и превращается в человека. Случаются и печальные финалы, но эти стадии проходят все. И получают опыт создания кумира для подражания и осознания своих ошибок. К комуто озарение приходит в 3 года и он начинает создавать себе новых кумиров лишённых прежних недостатков или даже целые идеальные миры. Кто-то 80 летним стариком находится в душевном смятении. Даже скорее смирении.

Я не был исключением, кумиры плодились в моей бестолковке с поразительной скоростью. Мать рассказывала как я получал подзатыльники от отца когда подражал хулиганам. Кем только не хотел стать в жизни, особенно в школьные годы. Эпоха открытий и покорения космоса. В мечтах я открывал новые планеты и летал на звездолётах.

Особенную роль в становлении моей личности сыграл один человек, Евгений Барсов. Уже не вспомню точный год нашего знакомства, но точно знаю, это было после смерти Сталина. Значит между 54 и 56 годом. Как часто это бывает, кто-то упомянул о новых жителях деревни, кто-то рассказал своё мнение от встречи с переселенцами и волна покатилась. У нас мало жителей, соответственно недостаток новостей, а тут такое. Вот сплетни ходившие около года, а может больше, отлично помню. У нас никто после войны за границей не был, а тут иностранцы приехали на постоянное жительство. Да не простые, а из страны о которой только сказки слышали.

У нас так природой заложено. Всё необычное вызывает любопытство и если не пугает, то непременно притягивает. К тому моменту Михалыч (вернее не только он) извёл всю преступность в районе и страха никто не испытывал. Вот и потянулись к иноземцам люди не злые. Себя показать, да других послушать. В деревне как? Куда все, туда и каждый. Вот на таких посиделках мы и познакомились.

Барсовы, мать, отец и два брата, приехали из Индии. Свои занятия и род деятельности не афишировали, зато очень интересно рассказывали о природе и нравах “диких” стран. По манере и ведению речи, многие догадывались, что они из аристократов и их предки никогда не пачкали рук крестьянским трудом. Да и сами они привыкли подчинять, но не подчинятся. Поначалу некоторых удивляло, что они забыли в нашей глуши? Но со временем привыкли и часто шли за советом.

Вскоре старший брат женился и уехал заниматься научной деятельностью в Новосибирск, а младший как-то незаметно перетёк в компанию моего соседа Олега и вскоре выбился в ней в лидеры. Синютин из-за травмы, был не способен на детские шалости, хоть и оставался всегда ребёнком. Вскоре, вся молодёжь крутилась вокруг Евгения и я был не исключением. Именно он, однажды намекнув, что каждый должен играть на музыкальных инструментах и к соседу выстроилась очередь учеников. Когда он показал заднее сальто, вся парни деревни захотели повторить и двинулись с просьбами к Митрофанову Ивану. О его цирковом детстве знали многие. Вон какие фокусы, на воротах хоккейной сборной, показывает.

Обращаться за обучением к Евгению, почему то стеснялись. Самостоятельно оттачивали новый перебор на гитаре или до посинения прыгали с переворотом в воду, чтобы при случае блеснуть талантом. Именно этот парень впервые показал мне баскетбольный мяч и несложные финты. После школы я пошёл по его стопам в физкультурный техникум и в музыкальную группу. Я не возводил этого человека в культ, боже упаси и даже случалось спорил, когда чувствовал свою правоту, но его поступки казались самыми правильными и в душе требовали подражания.

Но однажды пришло разочарование. На этого придурка, на окружающих людей и конечно на себя. Тот период моей жизни сопровождался полной апатией и внутренним опустошением. У меня даже была фотокарточка, которую я хранил, как напоминание, о тех серых временах. На снимке, медальный подиум чемпионата московской области по лыжам, я стою на верхней ступеньке с опущенной головой и отрешённым взглядом. Устал, думали зрители. Жизнь говно, считал я.

Причина моей грусти оказалась очень жестока. Весной, городская команда выиграла чемпионат области по баскетболу. Я сделал больше всех подборов и результативных передач, а Евгений не уходил с площадки без 30 очков и стал лучшим снайпером. Осенью мы должны были ехать на кубок союза среди любителей. Между этими событиями был летний перерыв.

Вся команда разъехалась по отпускам, мне досталась должность пионервожатого и тренера в соседнем детском лагере. Евгений отправился на юг, покорять союзную стройку. Я вернулся прибавив несколько килограмм, но отточив движения и точность бросков. Наш снайпер приехал с несколькими административными нарушениями за спиной и в ожидании судебных процессов. На кубок нас не пустили, команду расформировали, а 17 февраля 1963 года, случилась трагедия. Для меня они пришла с благим матом Михалыча.