Бросок в безумие

И вдруг сидящий на полу Олег засмеялся. Впрочем, это был даже не смех, а какой-то судорожный, скрежещущий клекот. Несколько секунд Вадим удивленно смотрел на своего товарища, а потом бросился к нему. Олег мотал головой, колотил ладонями по полу, а из его глотки продолжали вырываться нервные, рваные звуки. Увидев приближающегося Вадима, он попытался что-то сказать, но слова не проходили сквозь сведенное судорогой смеха горло, а Вадим, наклонившись над коллегой, встревоженно шептал:

– Что с тобой?.. Успокойся… Прошу тебя, успокойся!..

И вдруг, с всхлипом набрав воздуха в грудь, он взвизгнул:

– Успокойся!!!

А затем, широко размахнувшись, влепил Олегу звонкую оплеуху…

И испугавшись своего поступка, замер, склоненный над своим товарищем…

А тот, подавившись смехом, смотрел в глаза Вадиму и шевелил губами, не издавая ни звука. Лишь несколько секунд спустя Вадим услышал неразборчивое:

– Ты ничего не понимаешь!.. Ты же ничего не понимаешь!.. Ты не понимаешь!..

– Чего я не понимаю?.. – выдавил из себя Вадим, и эти слова послужили неким успокаивающим средством – Олег судорожно сглотнул, с силой потер пальцами лоб и заговорил внятно, хотя и достаточно нервно:

– Разве это не смешно?.. Нет, ты подумай, разве это не смешно – твои пациенты, те самые, которых ты кормил с инъектора, которые не могут двинуться… да что там двинуться – которые не могут уже даже называться людьми, начинают диктовать тебе свою волю, ограничивать свободу твоего передвижения, угрожать тебе потерей личности!!! Разве это не смешно? Ты посмотри на них! Нет, ты посмотри на них, посмотри на эти неподвижные, изуродованные туши, не похожие не то что на человека, ни на одно живое существо!!! Ты уверен, что они живые, ведь их метаболизм никак не проявляется – эти тела не имеют выделений, не реагируют на раздражители, потребляют только то, что мы с тобой им вводим… хотя еще неизвестно, могут ли они потреблять то, что мы им вводим! И они – эти нелюди… эта… нежить ставит нам условия, выдвигает требования, угрожает!!! Разве это не смешно?

«Это не смешно, – прозвучал в головах обоих врачей «голос» капитана Бабичева, – это очень серьезно! Если бы, мой милый, мы были «нелюди», тебя сейчас уже не было бы в живых, и твое, столь горячо обожаемое тобой тело было бы развеяно… даже не в прах – в молекулы! И при этом о тебе на этом прекрасном корабле не вспомнил бы никто! Ни один человек! Далее… О метаболизме наших тел вы действительно ничего не знаете, впрочем, мы тоже пока не слишком много о нем знаем, но вот насчет «выделений»… Наши тела выделяют… вернее… излучают! И в нашей воле изменить спектр этого излучения. Тогда ты сам не захочешь к нам подойти… разве что в скафандре высшей космической защиты! Ну а что касается внешности… Давай мы еще немного подождем… посмотрим, к чему в конечном итоге придет наше… Превращение!.. Разве мы многого просим?.. Всего лишь немного подождать и не угрожать нам уничтожением! Я думаю, ты сам, окажись на нашем месте, вряд ли попросил бы меньше!»

– Но вы не просите, – неожиданно спокойным тоном произнес Вадим, – вы угрожаете!

«Наша угроза всего лишь ответ на твою угрозу! – Бабичев был невозмутим и ироничен. – Или ты так рвался из казармы, чтобы просто прогуляться до офицерской столовой?»

На этот раз Игорь пришел в сознание очень легко, словно проснулся после нормального восьмичасового сна. Боли не было совершенно, более того, во всем теле он ощущал привычную, но давно уже не испытываемую легкость и силу. Вскочив с пола, он машинально шагнул к туалетной нише, отдернул штору и протянул руку к крану. Свет в нише зажегся автоматически, и Игорь мазнул рассеянным взглядом по отразившему этот свет зеркалу. Взгляд его тут же замер – на него смотрели зеленовато-карие глаза со знакомого, много раз виденного лица.

«Так вот оно какое – мое собственное лицо!» – подумал он и осторожно провел по лбу и щеке кончиками правой руки.

И тут же снова замер, уставившись на собственную ладонь. На ней было шесть пальцев! Не семь, как было раньше, но и не пять!

Он медленно сжал руку в кулак, а затем осторожно, по одному начал разгибать пальцы. И они осторожно, по одному выпрямлялись, демонстрируя, что все шесть полностью и безоговорочно подчиняются его воле. Он не испытал ни малейшей неловкости от наличия лишнего пальца, словно всю жизнь имел шестипалую ладонь. – Быстро подняв к глазам левую руку, Игорь убедился, что и на ней было также шесть пальцев.

«Ну что ж, – спокойно подумал Вихров, – можно было бы, конечно, убрать «лишний» палец, но он может оказаться весьма полезным… хотя бы при игре на музыкальных инструментах или… на пульте управления!»

Не обращая больше внимания на изменения в своем организме, Игорь умылся холодной водой, вытерся, почистил зубы, показавшиеся непривычно мелкими и плотно пригнанными один к другому. Затем он машинально протянул руку за кремом для бритья, но, взглянув в зеркало, убедился, что лицо не имеет ни малейшего намека на щетину.