Бросок в Карпаты

В штабе дивизии и в частях шла напряженная работа. 6 сентября штаб корпуса получил выписку из приказа № 013/оп от 5 сентября 1944 года командующего 38-й армией. В нем говорилось, что армия должна главными силами прорвать оборону противника на участках Хшонстувка, Турошувка, уничтожить его, далее развивать наступление в направлении Потока, Дукли, Тылявы, Прешова и во взаимодействии с 1-й гв. армией, наступающей на Команьчу, соединиться со словацкими частями и партизанскими отрядами…

В середине этого же дня в штаб дивизии были вызваны все командиры частей и их заместители по политической части. Оставив своих лошадей с коноводами в укрытии, мы направились к группе офицеров. Сбор командиров в боевой обстановке — дело не частое. Увидев командование, все встали, зазвенели шпоры, заскрипели полевые командирские сумки. Поочередно поздоровались, потом расположились ближе к столу, наступила тишина.

Мной была доложена офицерам общая боевая задача дивизии, главные мероприятия командиров по подготовке частей к бою в оставшееся время, а также требования о скрытности передвижения и расположения войск. Начальник штаба дивизии доложил предварительное решение о предстоящих боевых действиях и порядке управления при вводе дивизии в прорыв. Начальник политического отдела разъяснил содержание главных дел среди коммунистов, комсомольцев и всего личного состава частей и подразделений. Начальник тыла ответил командирам и заместителям на ряд вопросов по материальному обеспечению, которое в целом нельзя было признать хорошим.

В конце совещания я указал командиру 6-го гв. кавалерийского полка гвардии полковнику Н. Ф. Бородину, что полк должен готовиться к действиям в качестве передового отряда дивизии.

По просьбе начальника штаба дивизии командиры полков разобрались между собой в отношении взаимодействия и обсудили с ним все возникшие вопросы. Пора было заканчивать работу. Разрешив закурить, я пригласил офицеров к себе. Хотелось еще раз посмотреть на всех и пожелать каждому успеха в предстоящих бесспорно сложных и тяжелых боях. Снова возник разговор об особенностях действий в Карпатах. Ведь у командиров не было опыта боев в горах.

Договорившись о порядке работы в частях и в штабе дивизии, ушли все мои помощники и заместители. На столе осталась карта. Над ней предстояло еще поработать…

Командиры, офицеры штабов и политработники частей дивизии не теряли времени даром. Каждый день с раннего утра во всех подразделениях проводилась напряженная работа. Чтобы убедиться в боеготовности полков, я с группой офицеров штаба дивизии направился в один из них.

В лесах недалеко от Петруша-Воли располагался 6-й гв. кавалерийский полк. Командир полка гвардии полковник Н. Ф. Бородин проводил строевой смотр. Подразделения в порядке очередности строились на большой поляне, потом после общего внешнего осмотра в конном строю бойцы по одному проходили мимо командования полка. У стола каждый воин делал остановку. Начальник штаба полка гвардии майор Н. И. Смирнов уточнял нужные сведения о личном составе, вооружении и наличии боеприпасов, а офицеры, сержанты и солдаты докладывали командиру полка о всех своих нуждах.

Во многом благодаря умелой работе политотдела корпуса, возглавляемого полковником Ю. Д. Милославским, целеустремленной партийно-политической деятельности бойцы восприняли предстоящий поход в Чехословакию как особую, почетную боевую задачу. Этому способствовали проведенные во всех частях дивизии митинги, на которых гвардейцы поклялись в предстоящих боях четко выполнить боевой приказ.

Помню, как у восточной окраины Высока-Стшижовска на опушке леса во взводных колоннах стоял в пешем строю 1-й гв. кавалерийский полк. В центре на небольшом бугорке находилась наспех сколоченная из почерневших досок трибуна. Шел митинг. В обращении к гвардейцам я напомнил о боевых делах полка с первых дней войны, обратил внимание на особенности ведения боевых действий в горах и выразил уверенность в том, что и сейчас гвардейцы с честью выполнят свои задачи. Находиться в этом полку мне всегда доставляло особое удовольствие: с ним я начал войну, получил первое боевое крещение и суровую закалку. Полк был мне особенно близок. Поэтому расставаться с ним каждый раз было грустно.

На другой день ранним утром с группой начальников служб дивизии выехал на рекогносцировку местности. Предстояло выбрать районы исходного положения частей перед вводом их в прорыв во вражеской обороне к западу от г. Кросно. Местность будущего участка прорыва лучше всего просматривалась с высоты развалин древнего замка. Но подходы к этой высоте были видны со стороны противника, и он мог обнаружить прибытие большой кавалерийской группы. В памяти еще были свежи сильные артиллерийско-минометные обстрелы фашистов на этой высоте, когда здесь в августе находился мой наблюдательный пункт. Поэтому осмотр нужного района пришлось проводить с других высот.