Бросок за мечтой (СИ)

   - Нет. Нет, не обижен... Хотя кому я вру. Да, это можно назвать обидой. Свободная воля, выбор... Но я уже смирился, не думайте. То есть, я хочу сказать, - он окончательно сбился, но всё же продолжил, - я не злюсь на вас. Вы такие, как есть. Пленники долга. Мои метания на этом фоне выглядят жалко и мне от этого, как ни странно, легче.

   - Но тебе тяжело.

   - Да, мне тяжело. Но я справлюсь.

   - Прости нас, Римм Винтерблайт.

   - Что?..

   То, что он услышал, было настолько неожиданно, что сперва показалось сущей бессмыслицей. Бессмертные ангелы просят прощения? У него?..

   - Я осознаю, насколько жестоко распоряжаться жизнями и даже желаниями других людей. И насколько тяжело понимать, что тобой манипулировали, направляя в нужную сторону. Моей человеческой части жаль тебя. Очень жаль. Быть может, тебя утешит, если я скажу, что Эон Ли Граоне никогда не смогла бы тебя любить, и наше вмешательство ничего здесь не изменило.

   - Откуда вы знаете?

   - Полные генокарты вас обоих, поведенческие реакции, биохимический анализ. Ты был для неё другом, чем-то привычным, но никогда - более. Будь по-другому - и мы, возможно, изменили бы своё решение. Но сейчас ты - одна из деталей программы колонизации, которая начала работу годы назад, управляя нашими действиями и диктуя свои приказы.

   - И поэтому я буду прятаться за чужими спинами?

   - Да, поэтому. Риск для твоей жизни не исключён, в какой-то мере, он даже необходим - но и распоряжаться тобой, как обычным солдатом, возможности уже нет.

   - Значит, вам надоело лгать... - вырвалось у него. Хотелось уколоть, уязвить - глупое, детское устремление, желание сделать больно тем, кто сделал больно тебе. - Но я вряд ли гожусь на роль исповедника. Я - ваше создание и оправдаю вас.

   Двое продолжали неотрывно смотреть на него, но Римм готов был поклясться, что они думают об одном и том же. Ни стыда, ни сожалений. Только сочувствие, усталость и капля снисхождения к человеку, попавшему в жернова чужого долга.

   - Нам не нужно исповедоваться перед тобой, Римм Винтерблайт, - прошелестел, наконец, актор. - Наше чувство вины основано на чувстве справедливости, но справедливость - этическая категория, а Цель - внеэтическая. Ты пострадал от наших действий, и это несправедливо. Но ты пострадал во имя Цели, а значит, иначе было нельзя. Поэтому мы восстанавливаем справедливость в твоём отношении - настолько, насколько можем, не нарушая основного императива. Ты имеешь право знать, и ты знаешь.

   Выдох и закрытые глаза - вот и всё, на что хватило Римма в этом коротком противостоянии. Каждый раз, сталкиваясь с актором, ему казалось, что лимит удивления исчерпан - и каждый раз тот умудрялся нанести новый удар, потрясающий только-только устоявшуюся картину мира. Узнать, что ты не просто выбран играть свою роль, но и перепроектирован для неё - как... как к этому относиться? Можно ли вообще осознать подобную истину, или она навсегда пребудет абстрактным фактом, ничего не меняющим в настоящем моменте жизни?

   - Почему же вы не сказали мне ещё тогда... когда вы меня отравили? - попытался он пошутить.

   - Тогда мы говорили о нас, - мягко напомнила Кинан. - И нам не хотелось, чтобы ты сломался под тяжестью неприятной для тебя информации.

   - Теперь, значит, я уже точно не поломаюсь?

   - Мы надеемся. Но ты слишком не расслабляйся - твоя жизнь только начинается.

   Он скривился, как от лимона. "Экзекуторы"... Армия, созданная не столько для решения военных задач, сколько для запуска и корректировки необходимых процессов в обществе. Юноши и девушки, идущие на смерть ради того, чтобы заработали древние, атрофировавшиеся за семь столетий рая механизмы. Жизнь и смерть, подчинённые невыносимо тяжким словам "Программа колонизации". Где-то глубоко, под кипящей поверхностью эмоций, под горечью и негодованием, проступало новое ощущение: пустота.

   - Я обладаю свободой воли?

   От ответа зависело всё - он видел это, он понимал это. Один-единственный ответ может сломать то, что осталось от Римма Винтерблайта, окончательно превратив его в морфа, исполняющего команды.

   - У меня нет для тебя ответа, - отозвался актор. - Ты, в общем смысле, волен распоряжаться собой, но твоё сознание, так же, как и сознание любого человека, зависит от множества внешних факторов. Часть из этих фактором создана нами, но в основе лежит именно твоя личность. Считай это... - он на мгновение задумался, - считай это внешним ограничением свободы.

   Ответ не убил, но и не принёс облегчения.

   - Я всё ещё не понимаю один момент... Если Аура - тюрьма, если Программа колонизации - принуждение, если принуждение для заключённых тюрьмы - неосязаемо, как вы можете быть уверены, что всё дальнейшее существование нового человечества не расписано теми, кто вас создал?.. Вы - пленники Догм, я - опосредованно - тоже, все мы... Мы по умолчанию не можем осознать, свободны мы, или нет!

   Страшная мысль заставила его повысить голос.

   - Что, если... что, если вся Аура - один огромный эксперимент?

   Кинан и Виндик переглянулись. Синхронно улыбнулись. Засмеялись - громко, искренне, чистым звенящим смехом.