Среди высоких стволов оказалось немногим суше. Пропитавшаяся водой трава противно хлюпала под ногами, нижние ветви, злорадствуя, норовили окатить старательно накопленной влагой, так что двое, не останавливаясь, прошли негостеприимную рощу насквозь, выйдя к небольшой полянке, зажатой между деревьями и стеной. Труды их вознаградились: здесь, скрытая от лишних глаз, обнаружилась беседка, изогнувшая крышу на деревянных резных столбах.
Беседка была круглая, открытая всем ветрам, но после беснующегося ливня казалась весьма уютной: что такое сырые лавки по сравнению с плетьми холодной воды!
Одежду отжимали молча, отвернувшись в разные стороны. Так же, молча, устроились на скамье, в метре друг от друга, наблюдая за продолжающимся ненастьем. Молчание давно стало основой их общения, позволяя каждому сохранять пространство своих мыслей нетронутым, и в то же время - улавливать чувства и настроения, общаясь без всяких слов.
Ветер. Холод. Запах дождя.
- Римм...
Она нечасто звала его по имени. Ещё реже - таким голосом: тихим и неуверенным.
- Что?
- Чего ты хочешь достичь?
- В жизни?
- Да. Вообще. Для чего живёшь?
Он опустил голову на сцепленные ладони.
- Наверное, хочу быть полезным. Хотя бы для кого-нибудь, кроме себя. А ты?
- А я... А я вот не знаю. Хочется чего-то... яркого, такого, что смогло бы перевернуть всю жизнь. Вспышки, знака... Сегодня я поняла, что ничего такого не будет. Что выбор у меня невелик - окончить университет и заниматься какой-нибудь ерундой, или стать маргиналом, отвергнуть общество и прожить всю жизнь в одиночестве. Вот так. И я пока не знаю, что с этим делать.
Он покосился на её лицо, бледное и напряжённое в обрамлении мокрых волос.
- Думаю, не ты первая. Универсального решения нет.
Римм сделал паузу, глубоко вдохнул, наслаждаясь свежестью воздуха.
- Попробуй отыскать себя в науке. Это единственное дело, в котором можно идти вперёд, не опасаясь встретить лбом стену. Только придётся...
- Хватит. Я так и знала, что не поймёшь.
- Снова обиделась?
- Не обиделась. Просто хватит.
И опять - молчание, в котором рождаются и умирают непроизнесённые фразы.
- Экзамены, наверное, уже кончились.
- Жалеешь, что не пошёл?
- Не особо. Пересдам завтра.
- Римм...
Он взглянул на спутницу, пытаясь понять, откуда в её голосе прорезались вопросительно-озорные нотки.
- Ты ведь всё равно сегодня не занят?
- Уже нет.
- И не делай такое лицо, будто я во всём виновата!
- Э?..
- Хочу сходить кое-куда. Составишь компанию?
- Куда я денусь. Правда, сходить - это ты поспешила. Как бы вплавь не пришлось.
Он вытянул руку за пределы беседки, подставляя ладонь граду тяжёлых капель.
- Это просто водичка!
- Холодная водичка!
- Здесь недалеко. Побежали!
Эон Ли выскользнула под дождь, остановилась, заново привыкая к его леденящим прикосновениям, и неожиданно рассмеялась. Шум ливня глушил все звуки, но Римм, стоя на границе стихии, видел её лицо и улыбнулся в ответ, укоряя себя за то, что любуется чужой радостью. Постоял мгновение и шагнул вперёд.
***
Подошва соприкасается с полом, рождая звук. Чёрно-белый мрамор, неживое достоинство полированных плит и вычурного узора. Покой, нарушенный впервые за сотни лет.
Галерея прорезала травянистую равнину, простёршуюся до самого горизонта. Где-то там, вдали, бичевал землю проливной дождь, но меж витых колонн гулял лишь его посланец, свежий ветерок, да и тот, исполнившись почтения к странному месту, не дерзал разойтись во всю прыть и нарушить строгую тишину.
Вдоль галереи, обратив незрячие взоры к проходу, застыли морфы. Обращённые в подобия древних статуй, они молча встречали нежданного гостя, поражая разнообразием форм и чьей-то фантазии. Были здесь обнажённые атлеты, замершие в середине движения, грозные рыцари в тяжёлых доспехах, выдуманные людьми боги, исполненные величия и внутренней силы, были сказочные животные - драконы, грифоны, единороги, были прекрасные девы, воплотившие всю гамму эмоций от чистой невинности до яркого эротизма.
Возле одной из фигур идущий остановился, поправил капюшон, хмыкнул. В горделивой, статичной позе, перед ним стояла высокая девушка. Изящные латы скрывали тело, тяжёлые волосы отброшены за спину, в левой руке - рукоять меча, слишком длинного для хвата одной ладонью. На лице - вызывающая усмешка, полная внутреннего огня, уголки глаз приподняты, правое плечо чуть выдвинуто вперёд...
Постояв несколько секунд, путник двинулся дальше, окружённый почётным караулом серебристо-белых памятников.
Галерея закончилась массивной дверью, под стать остальному убранству: створки чёрного дерева со стальными кольцами знаменовали конец пути. Петли тихонько скрипнули - именно так, как должны были скрипнуть, приглашая войти, но подчёркивая при этом собственную значимость, подобно привратнику, отдавшему не один десяток лет верной службе.
Внутри оказалось тепло, просторно и солнечно. Жёлто-голубые витражи бросали на стены и потолок разноцветные пятна света, из распахнутого окна доносился нежный аромат цветущей сирени.
Благостную картину нарушил резкий и громкий возглас.
- Не вижу радости! Почему меня никто не приветствует?!