Брундизий

— Как можно, господин префект! Верну всё, до последнего асса*, и ещё сверху дам — пожертвую на нужды префектуры.

— Ну, хорошо. Ты неглупый человек, Сидоний, хоть сволочь редкостная. Ходишь ты по лезвию, смотри мне, я за тобой и твоими делишками внимательно наблюдаю. Подвал префектуры за тобой уже давно скучает.

— Что вы, что вы, господин префект! Я чту и соблюдаю законы!

— Ну, то-то! Соблюдай и проживёшь долго.

— Спасибо, господин префект! Не желаете ли взглянуть на рабыню — есть тут у меня одна, приберёг для уважаемых покупателей. Если понравится — уступлю за полцены, для вашего хорошего настроения.

— Рабыня, говоришь, где? Тут ты выставил одних стариков, которые и так одной ногой в Аиде стоят.

— Сейчас, господин префект! — торговец дал знак своему помощнику, который вытолкал из — за спин рабов женщину. Молодую женщину, которая держала за руку девочку лет двенадцати. Один глаз рабыни был полностью закрыт багровым синяком. Кутались обе рабыни в какие-то грязные тряпки.

Юний рассверипел:

— Ну, ты Сидоний, сегодня нарвался! Что ты мне предлагаешь?! Пьянь подзаборную?! И в каком виде?! Ты что, правил торговли рабами не знаешь? Бил рабыню?

— Что вы, что вы, господин префект! Как можно?! Это мне Рутелий Одноглазый вернул долг товаром, всего два часа назад. Вот, в таком виде, как она есть сейчас. А я её пальцем не тронул, клянусь!

— Рутелий, говоришь? Я проверю. И горе тебе, если ты соврал! А с Рутелием я разберусь. Купчая у тебя есть на неё?

— Да, господин префект, есть купчая, сейчас принесут. Я законы соблюдаю.

— Ну, ладно. Показывай товар!

Торговец суетливо сорвал тряпье с женщины.

Рабыня была прекрасна сложена: красивые плечи, крепкая небольшая грудь, узкая высокая талия, небольшой живот и длинные сильные ноги. Лицо было, наверное красивым, если бы не уродливый синяк на половину лица. В неповрежденном глазу рабыни сверкала ненависть и вызов. Тёмные волосы тяжёлой волной плескались за спиной.

— Рот открой! — подошёл Юний поближе к рабыне.

Зубы женщины были все на месте, крепкие и белые.

— Повернись!

Рабыня повернулась, убрав волосы со спины. На спине ярко горели свежие следы от удара плетью. А вот задница её была красивой формы, крепкая и подтянутая. Хороша рабыня.

— Это что такое? — ткнул Юний пальцем в сторону следов от побоев на спине у рабыни.

— Первый раз вижу, господин префект. Это следы плети, господин. Мне такую её дали, я даже не осматривал её.

— Не осматривал, Сидоний?! Врёшь, прохиндей! А чего же ты предлагаешь её мне?

— Так ведь хороша собой, господин префект. Да ещё и немая.

— Ну, ты превзошёл все границы, торгаш! Придётся тебя забрать в префектуру за неуважение к должностному лицу, торговлю краденными рабами и их избиению. Собирайся, пойдём.

Торговец не растерялся, прекрасно понимая, что товар Юнию понравился и торг идёт по всем правилам:

— Господин префект! Рабыня очень хороша, синяки пройдут, а красотка останется. Да ещё и девчонка впридачу за полцены.

— А зачем мне девчонка?

— Ну, по купчей это дочь этой рабыни, так что по закону мы не можем разлучать их.

— Это ты, Сидоний, мне говоришь о законе!?

— Господин префект! Только для вас — девчонку отдам даром в виде подарка от меня. А через пару лет из этого заморыша вырастет настоящая Афродита — и торговец поцеловал свои пальцы.

— Ну, ладно. Сколько ты хочешь за этих рабынь?

— Совсем немного, господин. Как для вас.

— Сколько?

— Всего пятьсот денариев. Такую красотку я отмою, приодену, откормлю и продам в Риме не меньше, чем за три тысячи, а то и больше. А за девчонку тысячу можно выручить особо не напрягаясь.

— Ага, ты и купчую подделаешь? Вот ты и проговорился, Сидоний! При свидетелях. Вот, значит, как ты наши законы чтишь!

— Что Вы, господин префект! Как можно? Но я готов уступить её вам за четыре сотни.

— Три — мгновенно ответил Юний

— Триста девяносто…

— Триста десять, и это моё последнее слово.

— Господин, ведь товар отличный и он мне обошёлся в шесть сотен.

— Врёшь, Сидоний! Я у Одноглазого завтра выясню, сколько он тебе был должен и за что. Ладно. Стой здесь, жди и никому эту парочку не продавай — ответил Юний и взяв меня под локоть отвёл в сторону.

— Слушай, Луций, я не для себя торгуюсь, у меня полный комплект дома. Я для тебя предлагаю отличный вариант. Рабыня хороша, тебе без женщины непросто — ты двадцать пять лет готовил себе армейскую баланду на костре, да и для ложа твоего одинокого будет веселее. Короче, рекомендую купить. За триста пятьдесят монет. Такая рабыня реально стоит не одну тысячу. Ты же понимаешь, что весь этот торг — это форма благодарности мне за право торговать этому прохиндею в Брундизии. Бери, не сомневайся, это будет моя благодарность тебе за мою жизнь в том бою.

Я и сам понимал, что это действительно щедрый подарок и глупо от него отказываться:

— Хорошо, беру.

Юний хлопнул меня по плечу:

— Молодец! Быстрое и правильное решение! Эй, Сидоний! Тебе сегодня несказанно повезло! Мой друг возьмёт у тебя этих рабынь за триста пятьдесят монет. Ты согласен?

— Да, господин префект! Ваше предложение мудрое и справедливое.

— И щедрое, заметь! — улыбнулся Юний.