Брусилов

При таких обстоятельствах на реке Стоход вновь завязались бои, продолжавшиеся свыше двух недель, и в первых числах июля германскому командованию стало ясно, что и эта карта его будет бита...

В то время как противник сосредоточил столь значительные силы к Ковелю, Брусилов направил свой удар на Сокаль и Владимир-Волынский, откуда идут две железные дороги на Львов и Раву-Русскую. 11-я армия генерала Сахарова в первый же день боя —3 июля — взяла в плен 13 000 человек и 30 орудий. Стало очевидным, что меры, принятые немцами для обороны района Луцкого прорыва и вместе с тем Ковеля и путей в Западную Галицию, оказались недостаточными...

На французском фронте немцы сосредоточили в районе наступления англичан до тридцати дивизий, то есть до полумиллиона войск, и перешли в решительное наступление. На первых порах немцам удалось ворваться в лес Троп и в лес Мамец — в два пункта той своей оборонительной линии, которая при. наступлении англо-французов на Перрон была занята англичанами, Однако после упорного четырехдневного сражения англичане не только вытеснили немцев из этих пунктов первой оборонительной линии, но и заняли вторую оборонительную линию немцев к северу от Перрона, проникнув в некоторых пунктах даже к третьей линии. Тогда немцы атаковали французов у Перрона и захватили было селение Биаш, в версте от Перрона, но тотчас же были оттуда выбиты. Первые шаги австро-германских армий, таким образом, к началу июля не дали им желательных результатов и нисколько не остановили ни дальнейшего наступления русских войск Юго-Западного фронта, ни дальнейшего продвижения англо-французов. В войне наступил перелом в положительную сторону для союзников. И этот перелом сказался благодаря усилиям войск Юго-Западного фронта Брусилова!

Опять Брусилов! Все только он!..

Для Резанцева это было ясно как день. И надо как можно скорее ликвидировать удачи этого человека. Пассивность Куропаткина, хитрая игра Эверта здесь, очевидно, мало помогут.

Манус забил тревогу. Чем помочь? Конечно, в итоге усилия одного только Брусилова ни к чему значительному не приведут, но время будет упущено. Англичане и французы успеют так напакостить, что никакие горчичники не спасут.

«Что же у нас под руками? — размышлял Резанцев.— Ералаш в недрах правительства? Но такой, чтобы чертям стало тошно... Гнать в шею Сазонова, скорее назначить на его место все того же Штюрмера... Это уже на мази... Договоренность с Протопоповым... Его беседа с Варбургом... Так... скомпрометировать и после этого назначить министром!.. Воображаю испуг и обалдение в стане Родзянко! Но этого мало, мало! До фронта это, пожалуй, не дойдет, а если и дойдет, то слишком поздно...

Ба! Стоп. Сейчас муссируют польский вопрос (56). Вильгельм уже закинул удочку. Нам нужно себя окончательно скомпрометировать перед поляками. Ввести нового противника в игру. Их недовольство, а вскоре и озлобление непосредственно заденут Юго-Западный фронт. Брусилов заерзает. А недовольство заразительно...

Итак, польский вопрос. Давайте пороемся в моих архивах... восстановим в памяти...

Вот более умеренные... Все они хлопочут «о воссоединении независимой Польши путем легальным»... В их рядах — польская буржуазия (коло). Наши голубчики! Ну что же, наступим и им на любимую... Народовцы! Старые знакомцы. Они и теперь работают в Государственной думе и Государственном совете не покладая рук...

А вот еще любопытный фактик... Не дремал и наш Иудович... При его главнокомандовании были выкрадены Польской Конфедерацией из его канцелярии приказы, не подлежащие оглашению... Дальновидный старикан... Ну что же, мне довольно. Напишем записку и все эти данные... У нас ведь идиоты. Испугаются и именно поэтому и не дадут не только самостоятельности, не только автономии, но просто все похоронят...

А вот еще... «Есть основания думать, что упоминаемое в австрийской прессе соглашение об объединении Верховного национального комитета, заседающего в Кракове, с польским коло венского парламента уже в настоящее время фактически состоялось, причем во главе политической жизни Галиции, по-видимому, стало польское коло, которое, таким образом, получило возможность влиять через Верховный национальный комитет и на партийную жизнь в губерниях Царства Польского». Вот! Мой козырь. Польское коло! Нашими поляками командует Краков! Воображаю, какой переполох наделает это мое сообщение! «У нас под крылышком пригрелась жаба!» На такие идиотские сенсации лучший исполнитель — Штюрмер (57). Манусевич сумеет его нашпиговать».

Резанцев не случайно вспомнил о Манусевиче-Мануйлове. Он знал уже, что его посетит Иван Федорович. И когда раздался звонок и Манусевич появился собственной персоной, он не застал полковника врасплох. С обычной развязностью, усугублявшейся в наиболее щекотливые моменты, Мануйлов сообщил, что поводом его визита была дурная погода и дурное расположение духа от вестей с фронта.