Брусиловская казна (сборник)

Никогда не куривший и всегда ведший здоровый образ жизни, Павел Алексеевич неслыханно возмутился и уже собрался заехать по багровому лицу наглеца, но тот упредил неминуемое справедливое возмездие и тихо произнёс:

– Вам привет от Хрусталёва.

– Спасибо… – еле выдавил Казанцев, прекрасно осознавая, что его спокойная жизнь подошла к концу. Прошлое, которое он так тщательно скрывал от теперешних друзей и коллег по несчастью, настигло его и в этом курортном раю!

– Не угодно ли вам проехаться в Париж? – после очередной затяжки вежливо и деловито поинтересовался незнакомец.

– Зачем? Мне и здесь неплохо…

– Господин подполковник и его теперешний покровитель – небезызвестный вам барон Врангель – планируют создать в столице Франции некое русское братство, офицерский, если хотите, союз для борьбы с большевиками. Они надеются, что и вы примкнёте к этому благородному делу!

– Не много ли чести для простого хорунжего?

– Нет. И Олег Петрович, и Пётр Николаевич ныне стеснены в средствах, и не без оснований, – он подчеркнул последнее слово, повысив голос. – Надеются, что вы возьмёте на себя часть обязательств по финансированию РОВСа – таково предполагаемое название нашей организации.

– Хорошо. Подумаю… Простите, как вас?..

– Это не имеет никакого значения.

– Но… Кому сообщить о своём решении?

– Я сам вас найду. Когда сочту нужным… Всё ясно?

– Так точно, господин хороший…

4

После той вечерней встречи Казанцев попытался замести следы и всю зиму жил инкогнито в Белграде. Но однажды утром с ужасом заметил, что и за его новым пристанищем кто-то ведёт чуть ли не круглосуточное наблюдение.

А уже на следующий день Павел Алексеевич приметил «красномордого курильщика» – прямо напротив булочной, где он раз в неделю покупал знаменитые сморгонские баранки. Впрочем, к продукции небольшого белорусского городка тамошние кондитерские изделия не имели никакого отношения, так, дешёвая подделка под известную торговую марку.

В съёмную квартиру Казанцев возвращаться не стал – рванул на вокзал и сел на первый поезд до Берлина.

А там – сразу же помчался в посольство РСФСР в Германии и написал заявление с просьбой посодействовать в возвращении на Родину.

5

В марте 1921 года руководство Страны Советов подписало позорный Рижский мир, согласно которому к Польше отошли обширные территории, находящиеся к востоку от Линии Керзона – Западная Украина и Западная Белоруссия.

Кроме того, советская сторона согласилась возвратить соседям все военные трофеи, научные и культурные ценности, вывезенные с территории Польши, а также обязалась уплатить в течение года 30 миллионов золотых рублей.

Такой пакости от красного руководства Павел Алексеевич никак не ожидал. Он рвался домой, чтобы завладеть наконец вожделенной казной, а Волынская губерния, на территории которой она захоронена, вдруг оказалась в составе ненавистной Речи Посполитой!

Зачем тогда он покидал Европу?

Но это были только цветочки…

Ягодки пошли, как обычно, в начале лета.

Кто-то донёс на Казанцева, что тот убил в Германии красного офицера.

Как только хорунжий не юлил, как только не изворачивался (мол, я же не знал, кто он; полагал – обычный воришка!), его арестовали и поместили в Холмогорский концентрационный лагерь. Выйти оттуда живым удавалось немногим.

Но Павлу Алексеевичу вдруг повезло!

Его разыскал один из тех, кто ещё надеялся найти золото – Израэль Эдуардович Апфельбаум, точнее теперь – Сергей Яблоков, начальник одного из подразделений только что созданного разведывательного управления штаба РККА.

Правда, до тех пор когда они вместе доберутся-таки до места захоронения казны, пройдут ещё восемнадцать долгих лет.

Глава 3 Уссурийский тигр Дальний Восток России, 1917–1939 годы. (С 6 апреля 1920 года по 15 ноября 1922 года – независимая ДВР, позже – Дальневосточная область в составе РСФСР)

1

Осваивать Дальний Восток русские начали много лет назад.

А вот первые крупные этнические колонии в его южной части, нижнем течении Амура и у Тихого океана появилась лишь в конце девятнадцатого века. Тогда на огромную площадь (свыше миллиона квадратных километров) добровольно переселились сотни тысяч уроженцев юго-западных губерний. Руссов, русичей, русинов или, если хотите, украинцев. Территории, освоенные ими, стали называть Зелёным Клином…

Пока родители добирались до таёжного города Никольска, к названию которого в быту люди неизменно добавляли слово «Уссурийский», Ивану Ковальчуку исполнилось тринадцать лет.

Он вытянулся, посерьёзнел и с этих пор, не жалея сил, всегда и во всём старался помогать отцу-матери. Строил вместе с ними дом, рыл ставок-пруд, сажал фруктовые деревья.

Но главной его обязанностью было всё же следить за малышнёй. Как-никак два брата и три сестры. Василий, Николай, Анна, Мария и Галина – в то время с именами не шибко мудрствовали.

Коренные жители Дальнего Востока – орочоны[21], называвшие себя удээ, относились к переселенцам уважительно и дружелюбно.