Брусиловская казна (сборник)

– А то ты не знаешь? Где не доедешь – берег все равно как на ладони, не заметить автомобиль просто невозможно!

– Если только не укрыть его надежно…

– И то правда! – согласился средний.

– Вот что, братья, – продолжаю нагнетать обстановку. – Из Мельницы, в которую мы сейчас въехали, всего два пути на Кашовку. Если пойдём прямо – попадём во всё тот же Велицк, где нас наверняка будут ждать. Может быть, даже в другой машине, не в «ауди». А если уйдём налево, то через Крывлин прорвёмся на «бетонку» и уже оттуда через Сытовичи[42] вернёмся в Кашовку. К Лёне.

– Да это же все равно, что в Москву через Волгоград! – возмущенно пробасил Андрей.

– Зато надежно. У него во дворе и спрячем «Калину»… Вы хоть проведывали моего друга, пока я был на чужбине?

– Ну, даёшь? Ежемесячно! – весело откликнулся с заднего сиденья разомлевший Олег.

4

Населенный пункт Мельница (ударение на втором слоге) – одно из самых интересных мест Волыни. В предвоенные годы здесь мирно сосуществовали словаки и евреи, украинцы и поляки. Развивались ремёсла, процветала торговля (одних только магазинов было шесть штук!), перенимая все лучшее у соседей, взаимно обогащались национальные культуры.

Теперь это обыкновенное украинское село. Неухоженное и грязное. О его славном прошлом напоминает только величественное культовое сооружение, на котором сохранилась неизвестно когда сделанная надпись: «За Родину! За Сталина! 1941–1945», никем не исследованные валы древнерусского городища, заброшенное кладбище с разрушенными склепами членов родовитой польской семьи да песчаный карьер, в котором немцы расстреливали евреев… Вместе с читателем мы ещё вернёмся в сюда, а пока машина несёт нас всё дальше на север через Крывлин, Мырин[43] к трассе Киев – Варшава, прозванной в народе «бетонкой»… Где-то здесь в Средние века находился замок прелестной Боны, впоследствии разделивший участь большинства деревянных собратьев…

Наконец песчаная дорога вливается в бетонную. Поворачиваю направо и на всех парах мчу до указателя «Озёрное – 3 км», чтобы там повернуть в обратный путь. Слева по борту несет свои воды красавец-Стоход. Сто ходов – это, конечно, слишком, но два-три русла реки можно насчитать чуть ли не у каждой деревни… Оставляя позади себя огромный столб пыли, пролетаем через Сытовичи и гоним дальше на Кашовку. Там живёт мой старый приятель Леонид Ткачук. Зимой он присматривает за лесом, летом принимает от населения грибы, ягоды, прочие дары щедрой матушки-природы. Рыбак и охотник, он с первого знакомства произвёл на меня впечатление человека надёжного и твердого – такому можно доверять…

За мостом скатываемся вниз, в просторный двор, и я направляю автомобиль в широко распахнутые ворота крестьянского амбара. Всё. Здесь нас не найдут никакие спецслужбы…

Хозяин уже спешит нам навстречу. На его устах играет искренняя улыбка:

– Серега?! Какими судьбами?

– Да вот… Истосковался по родине…

– А может, москали тебя того… Выперли, как нежеланного гостя?.. Говорят, в Москве менты звереют, если выявляют кого-то без прописки или регистрации…

– Не знаю. Ко мне относятся вполне дружелюбно. За три года паспорт ни разу не показывал…

Это была чистая правда. Хотя многие в Украине мне не верят. Дам им один совет: помойтесь, прилично оденьтесь и спокойно отправляйтесь в Москву. Никто просто так придираться к вам не станет… А то ведь наши люди как привыкли: вырядятся в рваньё, обуют кирзовые сапоги, обвешаются мешками – и вперёд, покорять российскую столицу. Глаз у тамошних стражей правопорядка, что и говорить, наметан. «Торбешников» и нелегалов-строителей они вычисляют безошибочно. И немедленно взыскивают дань… Так что, если мордой удался в малоросского крестьянина – лучше сразу заплатить деньги за временную регистрацию. Не то замучаешься платить мзду.

Впрочем, я немного отвлёкся… Как всегда, Леонид и его супруга Ольга обеспечили самый радушный приём. Столы ломились под тяжестью разнообразной снеди. Домашняя колбаска, дичь, рыба, голубцы, винегрет и, конечно же, хлебная горилочка. Слегка мутноватая, но исключительно мягкая… Андрей с Олегом добавили знаменитого луцкого пивка, в 1914 году на выставке в Париже признанного лучшим в мире – и пошло-поехало!

– Сергей, я хочу выпить с тобой! – неустанно повторяет мой друг, перед тем как принять очередную дозу спиртного, но я упрямо отказываюсь. Мне ведь предстоит еще вести машину обратно.

Заметив, что братья уже никуда не спешат, решаю идти на Стоход один.

– Вы гуляйте, а я пока поныряю. Маски хоть взяли?

– В бардачке! – запихивая в рот тонюсенький малосольный огурчик, отвечает меньшенький.

Раздеваюсь, беру всё необходимое и спускаюсь к реке.

На моих коронных местах размахивают длинными самодельными удочками из лещины несколько местных пацанов. Чтобы не мешать им и не пугать рыбу – отправляюсь влево, против течения, перехожу через деревянный мосток на второе русло и сразу же бросаюсь в воду. Свежая прохлада обжигает распаренное тело, но мне не привыкать.