Брусиловская казна (сборник)

Маску я, как вы понимаете, оставил в машине. Ничего, попробую ловить вслепую. Вынырнув, набираю побольше воздуха и опускаюсь под обрыв головою вниз. Начинаю шарить под берегом. Да здесь нора на норе! Выбираю отверстие пошире и вставляю в него руку. Кто-то начинает щипать меня за палец. Рак! Нет, теперь не уйдёшь… Конечность уходит всё глубже и глубже, а пещере нет ни конца, ни края. Всё… Вошел по плечи. И тут мой длинный средний палец во что-то уперся… Панцирь… Я знаю это по опыту! Но воздуха уже не хватает.

Выныриваю без добычи и кричу:

– Давайте быстрей сюда! И не забудьте маски!

Инфантильный телохранитель Славик по обыкновению остается в машине. Мы «босса» не утопим. Он это прекрасно понимает и не упускает случая покемарить за рулем. Володя бросает мне в руки «орудие труда» и, улюлюкая, летит в воду, поднимая фонтаны брызг.

Стокилограммовый Андрей входит в прохладную реку осторожно, покряхтывая и матерясь.

– Откуда здесь взялись раки? – интересуюсь, когда они оба оказываются рядом.

– Раньше они были тут всегда! – весело отзывается Клёва. – Но временно пропали в эпоху развитого социализма. Помните программу КПСС? Химизация и механизация сельского хозяйства… Плюс мелиорация… Вся живность в Сарновке исчезла… А в прошлом году как поперло! И рыба, и раки, и бобры…

– И бобры? – недоверчиво гляжу в такие невинные синие глаза.

– Ага! – спокойно подтверждает Владимир.

Значит, охотясь за членистоногими, в норе можно нарваться и на нечто более клыкастое! Или он снова подтрунивает надо мной?

– Теперь давайте рассредоточимся, – как ни в чем не бывало, продолжал Кливанский. – Я возьму на себя пологий берег, писателя пустим под обрыв…

– А я? – вопит братишка.

– Твоя лапища ни в одну дырку не влезет. Вставай посередине между нами и смотри на дно – раки уже выползают греться на солнце. И айда против течения… Но предупреждаю: вперёд не должен вырываться никто, чтобы не мутить воду…

Не успел я нырнуть, как средний заорал:

– Вижу!!!

Он только приложил маску к поверхности, как заметил на дне огромного рака.

– Тихо! Не вспугни, – предостерёг Володя.

Андрей опустил руку, чтобы поднять гиганта, но не тут-то было – его тяжелая задница никак не хотела уходить под воду, однако спустя мгновение мы все же услышали победный крик:

– Есть! Е-е-есть!!!

Такого выдающегося экземпляра я не встречал давно. Клешни – как мои пальцы. Хвост длинный, широкий, толстый. «Объём груди» – надцать сантиметров! Иди в пакет, красавчик…

Все трое опускаемся под воду. Мой берег, что решето: дыра на дыре. Вон справа кто-то чуть взмутил воду. Так и есть – из пещеры торчит клешня. Аккуратно вставляю в нору ладонь и накрываю панцирь…

И в это время откуда-то сверху снова донеслись дикие вопли. Я чуть не упустил свою добычу!

– Ты чего орёшь, дурень? – вынырнув, набрасываюсь на братца.

– Смотри… Смотри, какой крокодил, а?

– Ты что, впервые видишь рака?

– Нет, не впервые. Только ловить их руками раньше не приходилось… Мы ведь с тобою, как бурлаки на Волге. Схватили кловню – и вперед! А это – совсем другое дело! Самый настоящий кайф…

– Ты только радуйся потихоньку. Да другим не мешай, – встал на мою защиту Григорьевич.

И пошло-поехало!

За полчаса каждый из нас поднял по несколько десятков членистоногих. Мелких не брали, только крупняк. Одного пакета не хватило, и Андрею как самому младшему пришлось сбегать в машину за вторым. К обеду он тоже был полон. Красота! И хмель как рукой сняло!

13

– Ну, что, понравилось? – спросил Кливанский, когда мы упаковались в машину.

– Ещё бы! – радостно поблескивая глазами, ответил за двоих Андрей.

– Похмеляться больше не желаете?

– Нет.

– А я думал – посидим на природе, выпьем…

– Всё, завязали.

– Нам с Серегой надо поболтать тет-а-тет. Ты не возражаешь?

– Нет, конечно. Мне выйти?

– Побудь со Славиком, а мы немного прогуляемся, хорошо?

– Ноу проблем…

Они остались в машине, а мы с Владимиром как были – в плавках – направились вверх по течению в сторону деревянной церквушки, сверкающей куполами на ближайшем холме. То тут, то там на пути встречались родники, полноводными потоками вливающиеся в Сарновку. Так вот почему, запуская руку в нору, я чувствовал биение холодных струек. Вот почему так прозрачна и чиста здешняя водица. Ее пить можно!

Но не любоваться же природой мы спустились в пойму реки!

– Ну, что ты нёс вчера насчет моих поисков? – наконец начинает серьёзный разговор Кливанский.

– А что ты – о замке?

– Я первый спросил…

– Ты ищешь польскую казну. А нужно искать брусиловскую. Понял?

– Мы уже говорили на эту тему! Русские перешли в контрнаступление, и поляки, воевавшие в составе австрийских войск, были вынуждены зарыть золото где-то в районе деревень Грузятин[48] – Кашовка. Один бывший легионер еще лет пять тому назад искал могилу неизвестного солдата, подле которой растут дуб и береза… Перед смертью он рассказал мне, зачем ему то место…

– Эх, Володя-Володя… Если бы там была зарыта польская казна, неужели бы её не откопали до 1939 года? Ведь Волынь всё время пребывала под властью Речи Посполитой!