Брусиловский прорыв

Кроме того, армии Западного фронта в течение длительного время готовили местность к предстоящему прорыву, а потому лучше знали положение дел. Странно, что Ставка и лично Начальник Штаба Верховного Главнокомандующего ген. М. В. Алексеев не потрудились запросить штабы армий и опереться на их мнение. Советский военачальник (в 1916 году – младший офицер 4-й армии Западного фронта) пишет, что в двадцатые годы «из высказываний командующего нашей 4-й армией стало ясно, что армия была отлично подготовлена к прорыву укрепленных позиций противника у Молодечно. Командующий был твердо убежден, что с теми средствами, которые ему были даны, он, безусловно, одержал бы победу, а потому «войска были вне себя от огорчения, что атака, столь долго подготавливаемая, совершенно для них неожиданно отменена». А отменил атаку командующий фронтом Эверт…»[121].

После первоапрельского совещания в Ставке в распоряжении фронтов было более полутора месяцев, чтобы тщательно подготовить местность для предстоящего прорыва, и здесь военачальник, долженствующий производить главный удар, от которого зависела судьба всей кампании, неожиданно заявляет, что на избранном им же самим участке наступать невозможно! Б. В. Геруа, служивший в Гвардии и, следовательно, долженствовавший в составе своей части участвовать в развитии прорыва армий Западного фронта, сообщает о самом характере подготовки наступления: «После сложных переговоров с фронтами и торговли о времени атаки впереди Молодечно на виленском направлении была назначена дата около 1 июня. Подготовка удара теоретически была обдумана исчерпывающе, и старшие штабы (фронта и ударной – 4-й армии) гордились разработкой этого плана. Тем не менее атаку сначала отложили, а потом и переместили на другое направление – Барановичи – гораздо более трудное по условиям местности»[122].

Как бы в подтверждение своего мнения, главкозап произвел частную демонстрацию, которая только должна была усугубить мнение о невозможности производства прорыва. 31-го числа левофланговая 3-я армия ген. Л. В. Леша произвела частный удар Гренадерским корпусом ген. Д. П. Парского на Столовичи. Потеряв до восьми тысяч человек и не получив ни подкреплений, ни поддержки соседей, корпус отошел на исходные позиции, взяв перед этим первую линию неприятельских окопов.

Командующий германской армейской группой под Барановичами ген. Р. фон Войрш

Этот удар, произведенный исключительно для «отписки», ничего не решал, да и решить не мог. Главкозап просто-напросто пытался уклониться от наступления. С одной стороны, колебания ген. А. Е. Эверта (разбитого на озере Нарочь) понятны, но, с другой, все-таки согласившись на первоапрельском совещании на наступление, причем на главный удар, главкозап не имел права теперь столь недостойным образом уклоняться от взятых на себя перед лицом императора – Верховного Главнокомандующего обязательств. К тому же ведь Юго-Западный фронт сумел совершить прорыв – да еще на четырех направлениях. Конечно, против него находились австрийцы, а не немцы, но ведь главнокомандование Западного фронта должно было заранее учитывать этот фактор и соответственно ему и готовить свой прорыв.

Между тем сосредоточение огромных войсковых масс на Западном фронте не должно было пропасть втуне. К моменту летней кампании в состав Западного фронта входили 2-я армия ген. В. В. Смирнова, 3-я армия ген. Л. В. Леша, 4-я армия ген. А. Ф. Рагозы, 10-я армия ген. Е. А. Радкевича. В резерве Ставки, также переданном Западному фронту, стояла Особая армия (образована пока еще только формально, правильное наименование – Гвардейский отряд) ген. В. М. Безобразова, включавшая в себя два пехотных гвардейских корпуса и гвардейский кавалерийский корпус ген. Г. Хана Нахичеванского. Общая численность войск Западного фронта достигала восьмисот тысяч штыков и сабель, вдвое превосходя противостоявшую русским германскую группировку.