Брутал

— И ведь не работает... Ошейник что ли бракованный подсунули? Как бы у зверушки мозги не спеклись... Не хватало только хвостатый овощ за собой таскать.

— Наёмник! Долго ты будешь допрашивать это животное?! У нас нет времени!!

— Уже закончил!

Вновь окинув Шиассу недоверчивым взором, Тэр негромко пробормотал.

— Позже разберусь...

В очередной раз приказав авантюристам тащить на себе "Сломавшуюся зверушку", Тэр не стал выслушивать их возмущения и сразу направился к началу отряда.

А уже через несколько секунд вся группа с удвоенной скоростью выдвинулась в сторону небольшой площади, на которой по словам молодого солдата и развернулась битва.

И пока весь сквад стремительно преодолевал разрушающиеся кварталы Янскела, Шиасса по-прежнему пыталась вырваться из оков ошейника.

У девушки даже получилось несколько раз выплеснуть неизвестную энергию по собственной воле.

И если бы не жуткая боль, пронзавшая её голову изнутри от каждой новой попытки, ламия могла бы порадоваться успехам.

В то же время, к несколько помрачневшему герою молча приблизился Тэр, казалось, желая что-то сказать.

— Хм? Тэр-сан, это вы...

Обратив на себя внимание Набуо, авантюрист не стал медлить и сразу проговорил.

— Не забудьте, если мы найдём демона, ваша задача - отвлечь его, пока остальные займут выгодные позиции. Ни в коем случае не провоцируйте демона на бой, если он сам не проявляет агрессии!

— Но ведь...

— Понимаю, вы злитесь. Но нам необходимо только потянуть время до прибытия Дорга и подкрепления.

— Я не злюсь! То есть... Немного! Однако...

— Господин Набуо, я прошу вас. Займите его внимание и ничего больше. Открытая конфронтация - крайняя мера. Вы меня понимаете?

— Я... Да, понимаю... Тэр-сан.

Получив согласие героя, наёмник без лишних слов вернулся на прежнее место, оставив Набуо в ещё более угрюмом настроении.

Однако, не прошло и нескольких минут, как где-то поблизости раздался душераздирающий вопль.

— Откуда кричали?!

— Это... Это с той улицы!

— Все туда! Быстро!

Стоило человеческому крику затихнуть, как ламия почувствовала, что её тащат куда-то в сторону от изначального направления.

Не имея возможности разглядеть хоть что-нибудь, кроме дороги под ногами авантюриста, Шиасса могла лишь ждать окончания суматохи.

Но внезапно, весь отряд застыл на месте, а девушку без предупреждения скинули на землю, кое-как поставив на затёкший хвост.

Мысленно огрызнувшись на наёмников, ламия быстро осмотрела новую местность и в ту же секунду её тело охватил лёгкий озноб.

Перед входом на небольшую городскую площадь, уже превратившуюся в пылающие руины, были хаотично разбросаны изуродованные трупы людей.

И первыми, на кого упал взгляд Шиассы, оказались трое мёртвых магов, облачённых в синие мантии.

От тела одного из мужчин остались лишь обрывки одежды да обугленный скелет, пожираемый тёмно-алым пламенем.

Второму чародею так же повезло немногим больше... Ведь маловероятно, что разряженный арбалет, по рукоятку вбитый в пятую точку волшебника, мог доставить тому много удовольствия.

Труп же третьего мага лежал в огромной луже крови, смешанной с потоками обыкновенной воды.

По всей видимости, последний чародей был разрублен пополам собственным заклинанием, оставившим на двух кусках его плоти ровный, практически идеальный разрез.

С трудом выйдя из ступора, ламия перевела взгляд чуть выше и заметила искорёженное тело военного, буквально пригвождённого к брусчатке собственной алебардой.

А неподалёку от этого места лежал солдат с выжженным лицом, едва ли не до упора вмятым в череп от мощнейшего удара неизвестным оружием.

И наконец, среди всех мертвецов возвышалась безмолвная фигура Брутала, удерживающего в руке последнего живого стражника.

— У-у-ухф... Ньхэт! Профу, хфафит! М-мольху!! Бх... Ргха-а-а!!

Отчаянно вертясь в стальной хватке юноши, мужчина забавно дрыгал по колено оторванной ногой и видимо, даже не замечал длинный меч, воткнутый глубоко в его живот.

Между тем, Брутал ритмично и с нескрываемой скукой вбивал кулак в обезображенное лицо вопящего солдата.

Взмах за взмахом, юноша методично выбивал зубы из обезумевшего стражника, сохраняя настолько тоскливое выражение лица, что казалось, будто его заставляли тыкать пальцем в навоз.