Брутал

Не в силах остановить конвульсивный поток тёплой жидкости, вырывавшейся из её рта, девушка кое-как перевернулась на бок.

Сама не понимая зачем, ламия единственной рукой загребала свои внутренности в раскуроченную дыру, из которой те и вываливались мерзкой бордово-розовой волной.

Шиассу даже несколько раздражало то, насколько её органы были скользкими и мягкими, они просто выпадали из ладони!

"Во сне не должно быть боли? Или должна? Ха... Ха-х... Я ведь чувствую её... Но почему я ещё не проснулась?"

Переведя ошалелый взгляд на героя, ламия обнаружила, что тот резко отшвыривает всё ещё дёргающийся кусок хвоста в сторону.

— Э-эльхи-с-сама, д-держись! Я... С-с-сейчас... С-сейчас! Э-эльхи... В-всё будет х-хро... Хорошо!

Трясущимися руками копаясь в медицинской сумке эльфийки, юноша в панике выбрасывал на землю всё, что, по его мнению, имело хоть сколько-нибудь восстанавливающий эффект.

"Эль... Эльхи?"

Отрешённо наблюдая за тем, как Набуо вливал в девушку множество зелий и остервенело покрывал ту целительными лосьонами, Шиасса даже перестала обращать внимание на кровь, хлеставшую из обрубка хвоста.

Единственная рука ламии всё более вяло засовывала горячие внутренности обратно в живот побелевшей хозяйки, а с синих губ девушки срывались лишь хрипы и судорожное бульканье.

Опаляющая боль волнами прокатывалась по агонизирующему телу Шиассы и пробиваясь сквозь завесу шока, частично отрезвляла рассудок ламии.

Между тем, закончив экстренное врачевание, герой взволнованно посмотрел на приближавшееся со всех сторон пламя и выругался на неизвестном девушке языке.

Крайне осторожно подхватив изуродованную эльфийку на руки, Набуо уже хотел со всех ног бежать к городской ратуше, но тут его взгляд задержался на Шиассе.

Не сводя с героя полубезумного взора, ламия на одной руке ползла в сторону юноши, буквально впиваясь пальцами в тлеющую грязь и медленно подтягивая тело вперёд.

"Н-набуо-сама... Хах... Т... Ты забыл... Хех... Про меня... Я... Я ведь здесь! Э-эй... З-заметь меня... Набуо... Подожди..."

На мгновение в глазах героя промелькнул ужас, когда он увидел, во что превратилась милая девушка, которая когда-то была его верным союзником и компаньоном.

Оставляя за собой протяжённый кровавый след из тянувшихся за ней кишок и розоватых потрохов к нему упорно приближалась мертвенно бледная тварь.

Алые волосы спутались в грязные лохмотья, закрывая часть осунувшегося лица ламии, а кровоточащий обрубок хвоста быстро дёргался из стороны в сторону, помогая своей хозяйке двигаться вперёд.

Сильно отощавшая, измазанная во всевозможных помоях и нечистотах, с мерзкими, светящимися желтоватым блеском змеиными зрачками, абсолютно обезумевшим взглядом на героя уставилась нечисть.

"Набуо... Спаси..."

Вздрогнув от омерзения, юноша нерешительно попятился назад, опасливо поглядывая, то на Шиассу, то на огонь, уже перекрывавший последний выход из ловушки.

— Н-не... Не приближайся! У-уйди!

Сам не понимая, зачем, Набуо несколько раз отмахнулся от полумёртвой ламии рукой, будто бы пытаясь избавиться от бешеной собаки или жуткого видения.

Видя, что его действия никак не влияют на девушку, с одержимым упорством подползавшую к нему, юноша в полном смятении замахнулся ногой и пнул горку пепла перед собой.

Попав под град из грязи, пыли и щебня, с глухим стуком врезавшегося в её голову, ламия всё же остановилась, вперившись в юношу не верящим взглядом.

— П-прости меня!

Даже учитывая, что его бывшая спутница превратилась в сумасшедшего монстра, Набуо был не в силах добить её. Он просто не мог этого сделать... Сам.

Зажмурив веки, герой быстро развернулся спиной к едва живой девушке и с тяжело раненой эльфийкой на руках помчался к выходу, на бегу выкрикивая лишь одно.

— Прости! Прости! Прости меня! Прости-прости-прости!

Более не в силах даже сжать ладонь, ламия совершенно пустым взором наблюдала за удаляющимся человеком.

Не было ни слёз, ни стонов, ни мольбы, ни ненависти. Лишь мерзкая кровавая рвота, конвульсивная дрожь, запах пепла, горелого мяса и бесконечная, всепожирающая боль.

"Помоги мне..."

***

Всколыхнув огромную гору пылающего мусора, из-под обломков дома с грохотом вырвался человек, сплошь покрытый слоями грязи и сажи.

Со всего тела юноши свисали ободранные шматы кожи, сквозь кровоточащие лоскуты которых выглядывали оголённые мышцы и пульсирующие внутренности.

Мощным толчком спихнув с себя булыжники и догорающие доски, раненый подросток пошатнулся, но удержал равновесие.

Через силу выпрямившись во весь рост, парень окинул улицу мрачным взором и... Упал.