Брызги шампанского

Став в 1380 году коннетаблем Франции, Оливье де Клиссон оспорил сюзеренские права герцога Бретонского. Он дал письменную клятву, что замок не перейдет ни в чьи руки, кроме короля Франции, так как лишь он мог быть сюзереном с того момента, как ему вручили меч, украшенный золотыми геральдическими лилиями. Естественно, герцог Жан IV не оценил такого порыва, и в 1387 году начал мстить де Клиссону.

Теперь действие переместилось в город Ванн, где находился особняк де Клиссона. Однажды герцог Жан IV пригласил де Клиссона и еще троих господ к себе в только что построенный замок Эрмин. Ничего не подозревавший де Клиссон принял приглашение, но, когда он поднимался по лестнице, ведущей к дозорной площадке, его схватили, заковали в кандалы и бросили в тюрьму. Приговор: засунуть в мешок и утопить. Действительно, Жан IV был одержим одной лишь жаждой мести. Он считал, что коннетабль – любовник его второй жены, красавицы Жанны Голландской.

Но де Клиссон добился справедливости, благодаря дружбе с одним из слуг герцога, господином де Базваланом. Смертный приговор заменили на выкуп, который пришлось заплатить: «сто тысяч золотых флоринов и десять крепостей». Впрочем, чего не сделаешь ради собственной свободы? Де Клиссон подписал этот незаконный договор и, освободившись, одно за другим возвратил себе отнятые владения. Однако на этом война между ним и герцогом не закончилась.

Жан IV пытался убить де Клиссона в Париже, возле собственного особняка (сейчас там находится Национальный архив Франции), при помощи одного из своих людей, Шарля де Краона. А в 1393 году он устроил коннетаблю осаду у Жосслена, где они в конечном итоге и помирились окончательно. Убедившись, что его противник – благороднейший из всех людей, Жан IV даже поручил ему перед самой смертью опекать своих сыновей.

Следующее событие (еще одна деталь в портрете коннетабля) произошло уже в самом Жосслене. Когда посыльный принес известие о смерти герцога и его последнюю волю, де Клиссон еще спал. Действие происходило ранним утром. Одна из его дочерей, Маргарита де Пентьевр, едва ли не силой подняла отца с постели. Эта необузданная ведьма требовала для своих сыновей возвращения им прежних прав рода де Пентьевр. И так как де Клиссон спросонья ничего не понимал, она пояснила: «Надо только погубить детей герцога, а на их место посадить своих».

После этих подлых и гнусных слов бывшего врага Жана IV охватил гнев. Он соскочил с постели, схватил рогатину и явно намеревался несколько раз стукнуть ею свою дочь по голове. Та убежала, и у лестницы, где де Клиссон настиг ее, упала, сломав себе ногу. И с тех пор ее звали (и так она и вошла в историю) под именем Маргариты Хромой. В то время ни одно подобное происшествие не оставалось без внимания. А затем де Клиссон сам отправился в Ренн, где должен был короноваться двенадцатилетний мальчик, будущий герцог Жан V.

С этого момента де Клиссон почти не покидал Жосслен. При нем там построили прекрасную церковь, Нотр-Дам-дю-Ронсье. Здесь скончалась его жена, что повергло его в тоску, и здесь же 23 апреля 1403 года умер и он сам. Замок окончательно перешел в руки де Роганов благодаря Беатрис, второй дочери коннетабля, ставшей женой Алена VIII де Рогана.

В 1440 году тот самый герцог Жан V, которого короновали в двенадцать лет, приехал в Жосслен как раз в тот момент, когда в замке гостил Жиль де Рэ, ставший прототипом Синей Бороды. Жилю, который грубо обошелся с казначеем герцога, так и не удалось оправдаться, а судебный процесс, начавшийся немного позже и закончившийся казнью на костре, пролил свет на темные дела де Рэ, которые тот творил в Жосслене.

В частности, статья XIX обвинительного акта сообщала, что «… вышеупомянутые Жиль де Рэ и Франческо Прелати, на одном из лугов близ замка и города, именуемых Жосслен, вызывали злых духов и совершали другие ритуалы», а также, что «тот же обвиняемый убил нескольких доставленных ему детей, совершив над ними грех содомии…».

В 1488 году крепость была разрушена по приказу герцога Франциска II в наказание Жана II де Рогана, вставшего на сторону Генриха IV. Франциск пользовался полной поддержкой знати, ставшей в 1572 году герцогами, пэрами и принцами Леонскими. Лишившись защиты, Жан II примирился с ситуацией и потом выстроил замок заново.

Надежный донжон впоследствии стал жертвой де Ришелье, который не переносил феодальных башен. Говорят, что кардинал, встречая герцога де Рогана в Лувре, всякий раз кричал: «Я приеду, месье, и запущу хорошенькое ядро в эти ваши башни-кегли!»

В следующие два века замку пришлось многое пережить, но в 1824 году очаровательная и безумная герцогиня Беррийская взялась за его реставрацию. Восстановительные работы, объединившие всех де Роганов, ведутся в замке и по сей день.