Брызги шампанского

Она пришла на вечеринку, намереваясь утопить мысли о Томе в галлонах шампанского. Вместе с мыслями по поводу крушения профессиональной карьеры. Пока что Джейн еще не получила взбучку, неминуемую после откровенного разговора с Фитцгербертом. Виктории весь день не было в редакции: она красила ноги и вощила брови, готовясь к вечеринке. Или, быть может, наоборот, вощила ноги и красила брови? Кажется, маски из морских водорослей использовались для восстановления бровей, а с целлюлитом боролись грязевые ванны.

– Джейн, дорогая, ты выглядишь восхитительно! – воскликнула Уна, мужественно ковыляя в черных сапогах на умопомрачительно высоких каблуках.

– Отличные сапоги, – заметила Джейн.

– Спасибо, дорогая, – обрадовалась Уна. – Это мои чёртсними, – неожиданно добавила она.

– Чёртсними? – переспросила Джейн.

Что это такое, новая марка модельной обуви?

– Ну да, – усмехнулась Уна. – Обычно это какая-нибудь дорогая вещь, которой я балую себя, хотя и не могу себе этого позволить. Я смотрю на ценник, а потом мысленно говорю сама себе: «Ну и черт с ним!» – и покупаю ее.

Уна огладила себя унизанными перстнями пальцами. Облегающее черное платье идеально подчеркивало ее стройную фигуру. Для пятидесяти с лишним у нее была замечательная фигура.

– Как тебе удается поддерживать такую форму? – спросила Джейн, одаряя признательной улыбкой официанта, наполнившего ее бокал пенящимся напитком.

– Сплю в лифчике, дорогая, – бодро ответила Уна. – Всегда так делала. Никогда его не снимаю за исключением особо торжественных случаев. Хотя сейчас это бывает крайне нечасто.

– Это кто такой? – спросила Джейн, обводя взглядом море улыбающихся незнакомых лиц.

Уна как раз знала всех и вся. И неудивительно, подумала Джейн, ведь она художественный редактор «Шика». И все же, похоже, Уне было известно о приглашенных гораздо больше, чем требовала ее профессия.

– Это Басти Биндж-Фетлок, – шепнула Уна, указывая взглядом в сторону коренастого мужчины со взъерошенной головой, в нелепых клетчатых брюках, казалось, поглощенного оживленной беседой с вешалкой. – У него огромные связи. Он на «ты» с членами большинства европейских царствующих домов. Правда, как видишь, у него жуткая близорукость. Вероятно, сейчас он думает, что меховое боа на вешалке – это королева Сильвия.

– А это кто? – спросила Джейн, глядя на немыслимо тощую брюнетку с ногами, доходящими до лопаток, торчащих из спины плавниками «Кадиллака». На голове у нее было что-то наподобие меренги с воткнутым в нее пером.

– О, это Флаффи Фронт-Боттом, – прощебетала Уна. – Очень знатная особа. Она принадлежит к семейству Бейсингсток-Фронт-Боттом. Говорят, питается картофельными чипсами и пиццей, но в это поверить нельзя, ведь правда?

Джейн подумала, что все зависит от того, доходит ли пища до ее желудка. Девушка была настолько худой, что в профиль казалась почти невидимой.

– Ну а это кто? – спросила Джейн.

Надменный молодой мужчина с копной буйных черных кудрей на голове оценивающе оглядывал собравшихся. У нее учащенно забилось сердце.

– Поосторожнее, – предупредила ее шепотом Уна. – Это Себастьян Трипп. По слухам, у него просто громадный… сама знаешь что. Женщины попадали в больницы – я не шучу. Не подходи к нему ближе чем на пушечный выстрел. Это просто какой-то серийный насильник.

– Трах, бах, и можете вызывать «Скорую помощь», мадам, – заметила Джейн.

– Вот именно, – подтвердила Уна. – О, а это достопочтенный Барнаби Фендер, он разговаривает с принцессой Лулу Фиштитц. – Она показала Джейн глазами на высокого мужчину свирепого вида, беседующего, согнувшись в три погибели, с пухлой некрасивой коротышкой. – Он банкир, считается очень выгодной партией. Дивиденды немыслимые. – Уна подмигнула. – Но, по слухам, Барнаби уже застолбили. Он дружит с Дороти. Жаль, так как Лулу подходит ему гораздо больше. При ее росте ей было бы очень удобно удовлетворять его по-французски. Стоя. Ладно, я побежала. Надо повращаться среди гостей. Оставляю тебя наедине со своими пороками.

Уна затерялась в толпе. Джейн с тревогой огляделась по сторонам, ища Викторию. Она была полна решимости любой ценой избежать встречи с ней. К счастью, главного редактора «Шика» нигде не было видно. Джейн решила, что пришла пора действовать. Шампанское уже начало свое бодрящее действие. Залпом осушив третий бокал, Джейн окунулась в море открывшихся перед ней возможностей.

Ее продвижение вперед было существенно затруднено как туфлями на высоких каблуках, так и официантами в индийских тюрбанах и сюртуках со стоячими воротниками, с бутафорскими саблями, угрожающими зацепиться за одежду проходящих мимо. Желающие протиснуться мимо официантов должны также были помнить об огромных деревянных подносах, на которых возвышались груды индийских закусок и тропических фруктов. Памятуя о предостережении Тиш, Джейн решительно отказывалась от угощений. Какой смысл надеть такое шикарное платье, а затем упустить свой шанс очаровать самого красивого мужчину в Лондоне, в критический момент ковыряясь в зубах.