Брызги шампанского. Дурные приметы. Победителей не судят

– Молиться, – не задумываясь, ответил Усошин. – Молиться, чтобы ребята, которые так славно поработали, успели вовремя смыться, чтобы следов не оставили. Чтобы те роботы, которые нашлепали милицейские живописцы, были не слишком похожи на оригинал. Выговский не дурак, московских он не подключил. Из ближнего зарубежья привел ребят. Если их не взяли за прошедшие двое суток, значит, они уже далеко, в Москве их искать не стоит. Нет, это дело не раскрыть. Сработали ребята грамотно, уж я–то в этом немного разбираюсь. Произошло невероятное… Они вошли в номер, чтобы завалить одного. А там оказывается пятеро. Что им делать? Как поступить? Я допускаю, что они вообще не знали, кто из этих пятерых – их клиент. Так бывает. Мандрыка звонил мне откуда–то… Пару слов обронил. Они не знали даже, как зовут их клиента. Что произошло… На встречу должен был идти Мандрыка… Ему подготовили засаду. Эти пятеро – засада. Но когда вошли двое с пистолетами на изготовку… Все решали секунды. Доли секунды. Ребята сориентировались быстро. Результат вы видели. Лишь бы только не оставили следов.

– А какие могут быть следы?

– Они допустили несколько ошибок… Не надо бы шарить по карманам, заглядывать в стол, касаться чего бы то ни было. Или они жлобы, или пытались создать версию ограбления. Но пять трупов… И все люди с прошлым. Не исключено, что в номере найдут оружие. Версия ограбления отпадет сразу. Копать будут по их специализации. Если установят личности.

– А могут и не установить?

– Если это крутые ребята, они наверняка приехали с чужими документами.

– А если пойдут по специализации, – медленно проговорил Горожанинов, – возникает железная дорога, я правильно понимаю?

– Если это действительно была засада, а не деловые переговоры… То они наемники. Тогда здесь железная дорога может и не вынырнуть. Но появляется другая опасность, – Усошин замолчал, уставившись в черный экран телевизора.

– Ну?! – не выдержал Агапов. – Какая другая опасность вдруг открылась твоему внутреннему взору?!

– Если это в самом деле были крутые ребята… Начнется сведение счетов. Война начнется. И сколько тогда пострадает людей, кто именно… Предсказать невозможно. Тут уж наше с вами положение оказывается выигрышным. Мы в стороне. На отшибе. Вроде и ни при чем.

– Хоть какой–то просвет! – облегченно выдохнул Агапов. Он резко поднялся, подошел к своему столу, вынул из тумбочки бутылку шампанского, на ходу сорвал фольгу с горлышка, свинтил проволоку, качнул туда–сюда пробку и дождался наконец, дождался радостного хлопка. Так же, не останавливаясь, он подошел к подоконнику и в стаканы, предназначенные для чая, разлил вино, выпил залпом свой стакан, шумно выдохнул воздух и вытер губы. – Хоть какой–то просвет в облаках! – повторил он и отнес стаканы с шампанским Усошину и Горожанинову.

И в этот момент раздался междугородный телефонный звонок. Все быстро переглянулись, замерли. Агапов подошел к своему столу и, не обращая внимания на частые трели телефона, основательно уселся в свое кресло, отодвинул подвернувшиеся под руку бумаги и лишь после этого поднял трубку.

– Агапов. Слушаю.

Звонил Выговский.

– Сергей? Рад, что застал тебя.

– А я всегда на месте. У нас на Севере так, – этими невинными словами он, может быть, сам того не желая, отгородился от Выговского и всей его московской братвы. Невольно получилось как бы само собой, без умысла и расчета. Но Выговский понял сказанное.

– У нас тоже так, – сказал он. – Последние известия смотрите?

– Смотрим.

– И как?

– Это действительно уже последние известия? Или еще будут?

– Сложный вопрос, Сережа. То, что случилось, – накладка.

– Догадались.

– Но вроде все обошлось.

– О том и молимся.

– Ребята уехали в соседнее государство. Уже дома.

– В ближнем зарубежье? – невинно спросил Агапов, а сам подумал – если Выговский станет убеждать его, что ребята в дальнем зарубежье, это будет ложью.

– В ближнем, – подтвердил Выговский.

– Привет от Коли Усошина, он здесь, в кабинете.

– Чем занят?

– Шампанское пьет.

– Хорошее дело. Как он?

– Удар выдержал. Предрекает развитие событий. В том же направлении. Печалится. Сожалеет о случившемся.

– Мы тоже. Но работа продолжается. Как и прежде. В том же объеме.

– Это возможно?

– Не произошло ничего такого, что могло бы нас остановить, заставить лечь на дно или совершить еще какую–нибудь глупость. Все остается в силе.

– Это радует.

– Я чувствую, что настроение у вас не самое лучшее?

– Игорь, – Агапов помолчал, посмотрел на своих гостей, на уже пустые стаканы. – Игорь… Если мы пьем шампанское, то вовсе не потому, что веселы и счастливы. Мы пьем шампанское только потому, что в тумбочке у меня не нашлось ничего другого.

– Сережа… Повторяю – все продолжается. И потом… Вам–то там, как ты говоришь, на Севере… чего беспокоиться? Нам придется держать удар. Здесь. В Москве.

– Мы тоже так подумали.

– И еще… По моим данным, у ребят не все хорошо получилось. Не надо бы им по шкафам лазить, с кошельками возиться… Не надо бы. Они в свое время у Коли побывали на отдыхе. Он их хорошо знает. Его люди.

– Коля Усошин? – уточнил Агапов.

– Да.