Брызги шампанского. Роман о замках

Великий писатель получил приглашение, находясь в замке Сире, что в Бургундии, где он сожительствовал с маркизой дю Шатле. Надо отметить, что это происходило с безмолвного одобрения господина дю Шатле, который, будучи офицером короля, предпочитал проводить большую часть своего времени в армии. Естественно, мадам дю Шатле тоже была приглашена, и очень скоро начались сборы в Люневилль.

Хотя Вольтер и был два года назад избран членом Академии, он до сих пор чувствовал себя не в своей тарелке при дворе – его ненавидела маркиза де Помпадур и даже сама Мария, дочь Станислава Лещинского. Королева, будучи женщиной глубоко религиозной и даже набожной, не скрывала ужаса, который в нее вселяли саркастические насмешки гениального философа над религией. Таким образом, у Вольтера появилось два серьезных врага, и поэтому приглашение в Люневилль, к отцу королевы, пришлось весьма кстати.

Через несколько дней Вольтер и его дорогая Эмилия, являющаяся, без сомнения, одной из самых образованных женщин своего времени, вышли из кареты, а Станислав и мадам де Буффле встретили их с распростертыми объятиями и разместили в самых шикарных апартаментах замка. По крайней мере, Вольтера: его же спутнице пришлось довольствоваться апартаментами, находящимися этажом выше.

«Правда, нет в мире лучшего человека, чем этот король?» – вздыхал великий философ, пока его дорогая Эмилия снимала с него шали и меха, в которые он постоянно кутался, считая, что ему грозит смерть от простуды. «Но я боюсь, что не смогу долго пользоваться его гостеприимством. Мне что-то очень нехорошо».

Сказав это, он лег в постель, принял позу надгробного памятника, какие можно видеть на саркофагах: сложил смиренно руки на груди, закрыл глаза и заявил, что скоро последует его последнее издыхание. Не прошло и часа, как он открыл глаза, не без удовольствия отмечая многочисленные знаки внимания со стороны короля Станислава. И через двадцать четыре часа недавний умирающий, свежий как огурчик, одетый с иголочки, напудренный и побритый, уже принимал участие в увеселениях в замке. Без особых усилий он завоевал сердца всех его обитателей, и вскоре Вольтера уже нельзя было увидеть без короля, а короля – без Вольтера. Это был Олимп!

Что касается женщин, то они окружали их заботой. Екатерина и Эмилия проводили с ними все свое время, оставляя их только для того, чтобы сочинить очаровательные записочки и стихи, еще более красивые, чем те скромные и сдержанные послания, которые Вольтер писал поочередно обеим дамам.

Итак, все шло к лучшему в этом лучшем из миров, пока однажды в мирное люневилльское уединение не вторглась любовь. На самом деле она далеко и не уходила, ведь, хотя мадам де Буффле и считалась очаровательной женщиной, нравственность не была главным из ее достоинств. И вот эта соблазнительница, разлюбив Ля Галезьера, открыла тайное очарование в молодом офицере, оказавшемся еще и поэтом и философом: в Жане-Франсуа де Сен-Ламбере.

Но к моменту приезда Вольтера эта новая любовь уже уступила место другой: обольстительный Адемар де Марсанн без стеснения ухаживал за маркизой. Придя в бешенство, Сен-Ламбер решил отплатить ветреной особе ее же монетой и переключил все свое внимание на мадам дю Шатле. Конечно же, вначале он вел себя крайне робко, не будучи уверенным на «незнакомой территории».

Однако, к его большому удивлению, так как тщеславие ему было несвойственно, подруга Вольтера приняла его робкие ухаживания и ответила на них с неожиданным энтузиазмом. И надо сказать, что в свои сорок лет гордая Эмилия уже начала чувствовать горечь нерастраченной любви, ведь «божественный» Вольтер буквально похоронил ее под потоком своих лекарств, под весом своих пилюль и под тяжестью своих «последних издыханий». А посему зарождающаяся любовь молодого мальчика, красивого и остроумного, стала для мадам дю Шатле самым настоящим бальзамом на раны.

Ах, какая чудесная весна выдалась в тот год в Люневилле! Для некоторых, ибо для Сен-Ламбера это была пора печали, ведь ему так и не удалось вызвать ревность у мадам де Буффле. И надо отметить, что он тяжело переживал свои неудачи. Например, ему пришла в голову идея броситься к ногам своей прежней любовницы, чтобы признаться, со слезами в голосе, что он «предал их любовь» с мадам дю Шатле. Но красавица маркиза, прекрасно умея обращаться с мужчинами, сыграла с ним злую шутку. Она начала утешать его, поздравила с хорошим выбором и наличием хорошего вкуса и попросила продолжать в том же духе. Из этой передряги Сен-Ламбер вышел с разбитым сердцем.

А тем временем компания ненадолго распалась: король Станислав должен был уехать на лето в Версаль. Пришло время расставания, хотя все обещали друг другу снова встретиться осенью, на охоте в Коммерси.