Брызги шампанского (СИ)

- Тяжелый нервный срыв и переутомление. Молодой человек явно слишком много работает? Мало спит? Часто отправляется в дальние поездки? – на каждый вопрос врача начальник налоговой утвердительно кивал. - Лечить можно и нужно, но именно сейчас, позже будет трудно… Уже есть проблемы с сердцем, и это в тридцать два года! Он нуждается в хорошем отдыхе, укольчики витаминные поделаем, режим постельный… Начнете сейчас – получите здорового зятя.

- Я с вами абсолютно согласен, доктор… Лечите до последнего, сколько посчитаете нужным. Но если это не так страшно, то почему так проявляется, как будто у него то ли сильный инфаркт, то ли клиническая смерть? Когда я приехал, он такой бледный лежал, трясся весь. У меня дочка чуть с ума не сошла…

- А нервный срыв у всех происходит по-разному. У вашего зятя наверняка когда-то что-то болело, вот теперь любой стресс для него проходит намного тяжелее. Просто эти молодые ребята совершенно не обращают внимания на свое здоровье. Что же, приходится это делать нам, докторам, и таким заботливым родственникам, как вы…

- А я и сделаю, если он такой дурной, что решил себя угробить! Я еще жду внуков, так что прослежу за ним!

- Вот и хорошо, Виктор Степанович. Ну, я пойду. Вы сейчас его не волнуйте, долго не разговаривайте – может устать. И все, я думаю, будет у нас хорошо…

- Спасибо, доктор. Я уже перевел деньги на счет больницы, а это лично вам… - в карман белого медицинского халата перекочевал белый конвертик. Врач, поглядывая по сторонам, быстрым шагом вышел из палаты.

Антон продолжал лежать, прикрыв глаза. Раздражало то, что они говорили о нем как о неодушевленном предмете. Может быть, он вовсе не хочет отдыхать и лечиться. Он сдохнуть хочет. Не может так жить. Но если тесть что-то для себя решил, то сделает. Теперь он решил спасти его, Антона, от мифического нервного срыва. И никуда ему теперь от тестя не деться…

- Сынок, как ты? – Виктор Степанович присел к нему на кровать, распространяя запах «Хьюго Босс», и погладил по руке. В кои-то веки он, похоже, искренне переживал – видно, Ленка пролила перед ним немало слез. – Что же ты себя не щадишь? Все работаешь? Денег тебе мало? Ты скажи, если надо помочь – я дам еще. Ты же мне правда стал как сын…

«С каких пор? Кто-то кричал, что скорее помрет, чем примет меня как зятя, а теперь я стал сыном», - промелькнуло голове у Антона, но он сдержался и ответил:

- Виктор Степанович, да мне уже лучше. Напрасно вы все так встревожились, я хоть сейчас поехал бы уже домой!

- Даже не надейся. Будешь лечиться столько, сколько посчитает нужным доктор. Тебе палата нравится? Врачи, персонал? Если что не так – ты только скажи… И кстати, какой я тебе Виктор Степанович? Ты уже год как являешься членом нашей семьи. Было бы удобнее называть меня папой…

«Тамбовский волк тебе папа», - мысленно перекроил Горячев расхожую фразу, но вслух произнес: - Ты прав, папа. За меня не волнуйся, буду все соблюдать. А теперь, если ты не обидишься… Я немного устал.

- Да, конечно, Антон, отдыхай! Лена к тебе завтра утром приедет.

Тесть вышел, и Горячев задумался. Кому нужно было так издеваться над ним? О смерти Алексея Ветрова знали только он сам, главный технолог, инженер по безопасности труда и генеральный. Им всем выгодно вообще молчать, не вспоминая об этой жуткой смерти...

На самом деле больше всего в результате произошедшего страдал именно он. Остальные отнеслись ко всему проще, как будто человека просто уволили, а не оставили без помощи в производственной аварии, а потом не хладнокровно избавились от его тела. Казалось, трое его соучастников просто об этом позабыли, когда он общался с ними – были спокойны и беззаботны. Он тоже пытался простить себе это, оправдать, забыть – не получалось…

Антон хотел позвонить генеральному, попробовать выяснить, кто мог позвонить на его телефон, но не успел – в палату зашел вежливый молодой доктор, померил у Антона давление, температуру, сделал новую витаминную инъекцию. Все это было сделано в полном молчании.

- Черт! – Антон ударил кулаком по прикроватной тумбочке. – Лежу тут как больной старик…

После доктора пришла симпатичная медсестра.

- Добрый вечер. Покиньте, пожалуйста, палату на пять минут, нужно прибраться…

Он стоял у открытой двери палаты и наблюдал, как девушка обметает маленьким веничком несуществующую пыль с мебели, пылесосит ковер, поливает фиалку в красивом керамическом горшке, стоящую на подоконнике…

- Окно оставить открытым?

Антон вздрогнул.

- Не понял?

- Оставить проветривать комнату или не надо?

- А… Не надо, спасибо.

Через некоторое время принесли ужин – картофельное пюре, котлету по-киевски, салат из помидоров и огурцов и большой графин апельсинового сока. Антон с аппетитом поел и решил смириться со своим временным положением больного. Не так уж все плохо. Может, здесь его оставят жуткие воспоминания, хотя бы на время…