Брызги зла

Ответ не прозвучал — руководитель смотрел куда-то за его плечо. Помощник оглянулся и прижался к преграде, надеясь отдалить неотвратимое — флюктуации затронули метричность пространства. Люди видели проекцию искажений на привычную трехмерность, ибо человеческий глаз не способен отразить ничего другого, но и этого было достаточно.

Стройный лес хрустальных колонн на горизонте ежесекундно менял очертания, искривлялся, закручивался в спирали. Всполохи тысячи радуг слепили глаза и перетекали за пределы видимого диапазона, оставляя за собой бездонную черноту вечной ночи. Вал изменений накатывался, выбрасывая вперед копья локальных катастроф.

Молодых ученых вздернуло в воздух, словно подвешенных на невидимых нитях марионеток. Они кричали, но безжалостный кукловод продолжал ломать в безумном танце хрупкие человеческие тела. Кровь оросила стекло барьера, пурпурным занавесом отделив безмолвных зрителей от умирающих.

Крики смолкли.

Девушка с тающей надеждой смотрела в спину руководителя. Образ бесстрашного покорителя вселенной, привлекший ее к работе под его началом, поблек перед несоизмеримостью катаклизма, оставив перед ней растерянного жалкого человечка, замершего посреди оставшегося свободным пространства зала. И все-таки… Что-то, таящееся в нем, продолжало привлекать внимание. Он повернулся.

Его лицо кипело, взрываясь кратерами нарывов; кости тяжелели; лоб выступал шишковатым наростом надбровных дуг; маленькие, горящие яростным алым пламенем глазки утонули в черных провалах глазниц; челюсти по-звериному выдвинулись, оскалившись желто-коричневыми клыками; из пасти вместе с дыханием вылетали клубы дыма. Смрадный запах горелого мяса заполнил помещение. Под натиском взбугрившейся мускулатуры затрещала и лопнула одежда, повиснув лохмотьями на раздавшихся вширь плечах и бочкообразной груди; позвоночник с хрустом вытянулся и изогнулся горбом. Преображение завершилось.

Монстр поднял когтистые лапы и шагнул к девушке…

* * *

Пятью этажами выше и получасом раньше.

Полковник Свиридов Владимир Антонович рассеянно крутил в руках фужер с недопитой минералкой. Разговор оставил тягостное чувство. Снова он вынужден дергать за фалды безудержно стремящихся к сияющим высотам подчиненных. Нетрудно представить те нелестные эпитеты, коими его сейчас награждают. Замшелый валун на пути Великой Науки. Верно, они считают, что порывистая молодость обошла его стороной, с детства превратив в циничного консерватора, хранителя Status quo. He исключено, что они и правы — судьба потомственного кадрового военного не предполагает ниспровержения основ миропорядка… Все равно обидно.

Он поставил бокал, потянулся к кнопке интеркома, но передумал — сухое оправдание из трескучего динамика не заменит живого общения. Надо поддержать парня, не дать ему раскиснуть, сказать, что потребует «добро» на продолжение экспериментов… Свиридов решительно вышел из кабинета и стремительно зашагал к лифтам.

Первую волну вибраций, заставшую его в опускающейся кабине, Свиридов посчитал ее неисправностью подъемника и мысленно пообещал устроить обслуге головомойку: не хватало еще застрять между этажами и куковать в ожидании спасателей!

Кабина остановилась, двери послушно выпустили его в коридор комплекса. Свиридов свернул за поворот и остановился, не веря собственным глазам: броневая задвижка перегораживала коридор, отрезав комплекс от внешнего мира. Сомнений быть не могло: засранцы начали незапланированный эксперимент! Все благие намерения моментально вылетели из головы.

— Совсем с ума посходили, болваны! — В нахлынувшей ярости полковник не замечал, что говорит вслух. — Я вам устрою! Будьте уверены — отныне самый сложный опыт, что вам доверят, — это анализ чистоты служебного сортира!