Будь ближе к врагу своему, или Погоня за оборотнями

– Значит, так, – начал он, – служил я в особом отделе дивизии, и к нам поступила информация о том, что начальник штаба полка, прикрывавшего аэродром транспортной авиации, подполковник Митрофанов продаёт «духам» оружие в обмен на наркотики, которые потом вместе с транспортниками переправляет в Союз. Всё это было изложено в рапорте капитана Ярцева – командира группы спецназа, прикомандированной к полку Митрофанова. Я хорошо знал Сашу Ярцева, мы вместе провели несколько рискованных операций. Короче, разбираться по рапорту послали меня. Местному особисту не доверяли, справедливо полагая, что он тоже причастен к делишкам Митрофанова. Ну не могло такое твориться втайне от особиста! Не мог-ло! Короче, когда я прибыл в полк, то там уже было всё тип-топ… К то-то, видимо, слил информацию Митрофанову. По документам всё в ажуре, никто ничего не видел и не знает…

– А Ярцев?

– А группу Саши Ярцева я не застал. Она ушла на задание и с него не вернулась, – Семёнов скрежетнул зубами. – Понимаете, они попали в засаду на территории, которую контролировал полевой командир Амирхан, с которым у нас было негласное соглашение о нейтралитете. Когда подоспела подмога, спасать уже было некого… Как водится, разнесли в щепки кишлак, из которого пришли «духи». А затем опять замирились с Амирханом…

– Как так? – чуть ли не хором воскликнули Олег и Борис.

– Вот так! Амирхан долго извинялся, говорил, что произошла трагическая ошибка и виновные будут наказаны. И действительно, прислал затем голову одного из своих командиров, непосредственно командовавшего засадой.

– Зуб даю, Митрофанов обделывал делишки именно с Амирханом!

– Олег, оставь этот жаргон, некрасиво, – недовольно поморщился Щербаков.

Островецкий насупился, но промолчал. Мало кому он мог спустить такого рода замечания, но Борису Олег не перечил.

– Я тоже в этом был уверен, я и сейчас в этом уверен! Но я не думаю, что Митрофанов стоял во главе дела. Слишком мелкая сошка для такого рода предприятия. Несомненно, за его спиной стоял кто-то намного могущественнее. Но ясно и то, что Митрофанов не был простым винтиком в деле – он был одной из ключевых фигур.

– И ты не пытался этого доказать?

– Ещё как пытался! А мне сказали, что у меня нет доказательств, что мои логические построения к делу не пришьёшь, а ссориться с Амирханом без веских на то причин никто не будет. Амирхан, дескать, охраняет наш аэродром не хуже нас самих. И то правда! На территорию, которую контролировал Амирхан, без его ведома ни одна мышь не проскочила бы. Он очень толково наладил сбор информации, грамотно перекрыл свою территорию пикетами и подвижными группами. Ещё бы, мы же его сами и учили. Он же в своё время окончил рижскую среднюю специальную школу милиции и очень прилично говорил по-русски.

– Землячок, едрёна вошь! – усмехнулся Олег. – А знаете, я ведь мог с ним встречаться. Я же в то время заочно учился в рижском филиале Минской высшей школы МВД, располагавшемся в одном кампусе со средней школой милиции. Помню, когда я приезжал на сессии, то частенько видел афганцев на территории школы. Мой знакомый командовал их курсом. Они учились три года вместо двух. Первый год – только русский язык, а последующие два – по полной программе. Мой приятель ещё тогда посмеивался: мы знаем, что половина из них уйдёт к душманам, но ведь половина-то останется…

– Видимо, Амирхан из первой половины, – усмехнулся Семёнов. – Но он действительно очень хорошо прикрывал подходы к аэродрому. Но что он охранял: наши грузы или свою наркоту – большой вопрос! – лицо Семёнова исказилось гримасой ненависти. Он налил себе полстакана водки и залпом выпил.

– А Саша Ярцев и его ребята для них не причина конфликтовать с бандитом Амирханом! – грохнул он стаканом об стол.

– И чем всё закончилось?

– А ничем, – Семёнов вылил себе в стакан остатки водки. Воспоминания разбередили ему душу, и он пытался загасить их спиртным.

– Вы не думайте, мужики, я этим не злоупотребляю, – залпом опрокинув стакан, пробормотал Семёнов, – но как вспомню эту мерзость – напиться хочется! В общем, бегал я по начальству, рапорта писал, но ничего не выбегал. А потом как-то вошёл к Митрофанову в кабинет и врезал ему по роже.

– Ну?! – в голосе Олега явно проскальзывали нотки одобрения.

Борис лишь молча покачал головой, но как-то без осуждения.

– Шуму было! – довольным тоном продолжил Семёнов. Язык его уже слегка заплетался. – Хотели под трибунал отдать, но через неделю меня ранило. Серьёзно зацепило – полгода в госпитале провалялся. А дело за это время спустили на тормозах. Выписался из госпиталя, и предложили по-тихому уволиться. Хорошо, хоть пенсию успел выслужить…

– Знаешь, парень, – усмехнулся Олег, – тебе крупно повезло с ранением. Посуди сам, довести дело до трибунала – это предать всё огласке! Ты бы ведь там не молчал!? А оставить всё без последствий – значит, признать, что у Митрофанова действительно рыльце в пушку. Так что благодари Бога, что покинул Афган в санитарном самолёте, а не в цинковом гробу!

– Да я и сам об этом думал.

– Слушай, а у тебя есть афганские фотографии? Покажешь?