Будь ближе к врагу своему, или Погоня за оборотнями

Полковник вышел за КПП и вдохнул полной грудью — свежий воздух бодрил. Поднялся на невысокую насыпь подъездных путей, ведущих вдоль территории полка к порту, и, не торопясь, зашагал по шпалам к жилому массиву.

Неспешная прогулка располагает к размышлениям, в данный момент — приятным. К своим тридцати четырём годам полковник Митрофанов сделал прекрасную карьеру (не без помощи тестя, разумеется). Много ли в его годы в армии полковников и командиров полков? А впереди уже маячила Москва, академия Генштаба и, чем чёрт не шутит, генеральские лампасы. Тесть поможет.

Мысли полковника невольно перенеслись в прошлое. Петя Митрофанов родился и вырос в небольшом селе на Орловщине, но сельская жизнь не привлекала смышлёного, наделённого природной хитростью паренька. И тогда он поступил в высшее танковое училище. Удачно женившись на последнем курсе на дочке генштабовского чина, Петя, по мудрому совету тестя, не стал вклиниваться в плотные ряды «папиных сынов», желающих нести службу в «Арбатском военном округе», а уехал в забытый богом и людьми военный городок на Алтае. Молодой, перспективный и, главное, малопьющий офицер, к тому же имеющий связи в Москве, сразу же обратил на себя внимание начальства и стал довольно быстро продвигаться по служебной лестнице, чему в немалой степени помогал тесть. Нет, генерал не давил напрямую на Петино начальство. Просто, зная, кому Петя приходится зятем, начальники старались, по возможности, быстрее повысить его в должности, а если повезёт — отправить с повышением к другому месту службы. Жена Митрофанова, не обладавшая выдающимися внешними данными, к всеобщему удивлению, вовсе не походила на генеральскую дочку. Она всецело посвятила себя карьере мужа, безропотно переезжая с ним от одного места службы к другому, тем более что принимающее начальство старалось максимально комфортно устроить быт семьи молодого офицера. А регулярные денежные переводы из Москвы позволяли не ощущать тех материальных затруднений, которые испытывает большинство офицерских семей. После рождения дочери жена Петра полностью сосредоточилась на семейном благополучии, ревниво оберегая его от всякого возможного вторжения извне.

С возрастом Пётр заматерел, приобрёл лоск, стараясь внешностью и манерами соответствовать облику успешного офицера. Ничего уже не напоминало в нём робкого деревенского паренька, который много лет назад переступил порог военного училища.

От направления в Афганистан Митрофанов не уклонился — и не прогадал. После Афгана его карьерный рост пошёл ещё стремительнее: в тридцать три с небольшим он возглавил полк и стал полковником.

Такую блестящую карьеру, конечно же, нужно было оберегать от всяких непредвиденных случайностей. Поэтому-то и конспирируется полковник при встречах с любовницей — никогда не ходит к ней на свидания с цветами. Городок-то небольшой, полковник Митрофанов — слишком заметная в нём фигура. А Ленка — умница! Никогда ничего лишнего не попросит и язык умеет держать за зубами. Зато её рохля Татаринцев недавно до срока стал капитаном и скоро будет выдвинут на должность замкомбата. Кстати, после переезда в Москву надо будет подумать, как перевести Татаринцева поближе к столице. А цветы — вещь необязательная. Зато в «дипломате» лежит бутылка «Хеннеси» и коробка конфет «Вишня в шоколаде», Ленка их обожает. Вот это — вещи нужные, и, главное, легко прячутся в кейсе. А цветы — ненужное и даже опасное баловство. Полковник погладил гладкую кожу кейса. Напоминает чем-то Ленкину кожу — нежную и бархатистую. А какая у неё роскошная фигура! И в постели — фурия… От этих мыслей у Митрофанова сладко защемило в груди, и он вдруг ощутил приятную истому в паху.

Всецело поглощённый сладострастными мечтаниями, полковник и не заметил, как от опоры перекинутого через пути пешеходного перехода отделилась неясная тень и быстро, но без звука стала приближаться к нему. Человек-тень двигался стремительно, наступая только на шпалы, чтобы избежать шороха щебёнки. В его походке было что-то звериное. Ногу в момент соприкосновения со шпалой он привычно ставил на ребро стопы, и лишь затем стопа полностью опиралась на шпалу, не издавая при этом ни звука. Внешне походка выглядела слегка косолапой, но при этом была стремительной и абсолютно бесшумной…

Полковник вдруг почувствовал, как кто-то легонько тронул его за плечо. Он обернулся, и глаза его округлились от ужаса. Рот ощерился в готовом вырваться из груди крике, но он не успел издать и звука. Блеснувший в свете железнодорожного фонаря клинок — последнее, что увидел в своей жизни Пётр Митрофанов.