Будь ближе к врагу своему, или Погоня за оборотнями

— А как же! Есть немного, — Семёнов встал и нетвёрдой походкой направился к комоду. — Вот, в отдельном альбоме держу, — он положил на стол небольшой фотоальбом.

Олег придвинулся поближе к Борису, и они стали рассматривать фотографии. Семёнов подсел сбоку и давал комментарии.

— А вот здесь мы с Сашей Ярцевым и его группой перед выходом на задание. Это за месяц до его гибели, — указал он на одну из фотографий.

Олег принялся внимательно рассматривать снимок. На нём были изображены семеро бойцов, облепивших БТР. Восьмой, в котором легко угадывался Семёнов, широко улыбаясь, стоял в обнимку с высоким блондином в «разгрузке»[26].

— Вот он, Саша, — указывая на него, грустно пояснил Виктор. — А вы знаете, в госпитале меня навещали сослуживцы. Так вот: кто-то мне сказал, что один из ребят был ещё жив и его отправили в госпиталь в Ташкент. Но он был уже не жилец — на нём живого места не было…

Олега будто током ударило. Вот! Вот оно, чёрт возьми! Он почувствовал, как напрягся Борис.

— Я ведь тел погибших ребят и не видел. Их сразу же в полевой госпиталь отправили, потом меня ранило, а отправляли их в Союз уже без меня, я — в госпитале, — продолжал Семёнов, не обращая внимания на собеседников. Речь его становилась всё менее связной, паузы между словами — всё длиннее. Видимо, он уже порядком захмелел.

— А кто из них был ещё жив? О ком ты говорил? — нарочито бесстрастно спросил Борис.

— Да вот, — Семёнов ткнул пальцем в одного из парней, изображённых на фотографии. — Это Сашин заместитель — Серёга Сирота, старлей. Он внезапно осёкся: — Мужики, вы это к чему?

Он взглянул на Олега и Бориса совершенно трезвыми глазами и потянулся к альбому.

— Стоп, майор, — Олег забрал альбом. — Это я изымаю…

— По какому праву? — взвизгнул Семёнов. Усилие воли, которое он затратил, чтобы на мгновение протрезветь, произвело обратный эффект — он совершенно расклеился.

— По праву того, что я следователь. Сейчас оформлю постановление о выемке, а потом и показания твои запишу под протокол, — жёстко ответил Олег.

— Суки! — заревел Семёнов. — Развели, падлы, как последнего мудака! Да вы такие же твари, как ваш Митрофанов, как его начальнички!

— Заткни пасть! — взорвался Олег.

— Молчать! — Борис резко дёрнул его за плечо. — Извини, Витя, — Щербаков участливо положил руку на плечо Семёнова, — извини друг, но мы расследуем убийство, и так нужно для дела. Когда протрезвеешь, самому будет стыдно за свои слова. А мы… Мы разберёмся во всём!

— Извини, старик! — уже миролюбиво сказал Олег, доставая из папочки бланки протоколов и постановлений. — Не люблю, понимаешь, когда меня обзывают плохими словами.

Пока Олег оформлял бумаги, Борис внимательно рассматривал фотографии в альбоме. Семёнов молча смотрел на них осоловевшими глазами. Также молча подписал протоколы допроса и выемки.

— Старик, как только закончу дело, я тебе обязательно верну альбом. Обещаю! Слово офицера!

Семёнов отмахнулся рукой и побрёл к дивану.

— Уходите, мужики. Видеть никого не хочу, — глухо произнёс он, отворачиваясь к стене.

Олег и Борис молча покинули квартиру.

— Ну? Как всё прошло? — изнемогающий от любопытства Синицын встретил их у машины. — А что это вы такие невесёлые?

— Знаешь, Олежа, — игнорируя вопрос Алексея, обратился Борис к Островецкому, — я чувствую себя так, словно мы сделали что-то недостойное, некрасивое…

— Да я тоже. Но мы с тобой ни в чём не виноваты. Работа у нас такая — приходится иногда и так, — Олег тоже чувствовал себя как не в своей тарелке.

— Между прочим, один из лучших следователей Латвии, а столько процессуальных нарушений, — Борис решил немного отвлечь друга от невесёлых мыслей.

— Это каких же?

— Ну, во-первых, действительно, по какому праву ты выносишь постановление о выемке практически в чужой стране? Во-вторых, выемка не санкционирована прокурором, без понятых. А в-третьих, как это ты решился допрашивать, мягко говоря, не совсем трезвого человека? Олежа, с каких это пор ты стал так вольно обращаться с законом?

— Отвечаю по пунктам. Во-первых, чужая или не чужая страна — ещё бабка надвое сказала. Новых законов или подзаконных актов ещё нет, поэтому я пользуюсь прежними. Во-вторых, мне Семёнов очень пьяным не показался. Или ты хочешь завтра ехать сюда и допрашивать его? А может, вызовешь его к себе повесткой? В-третьих, в неотложных случаях следователь сам может назначить выемку с последующим уведомлением прокурора. И ты это знаешь не хуже меня. А в-четвёртых, как ты себе представляешь выемку материалов у Семёнова в присутствии понятых — соседей или просто прохожих? Да завтра же поползут слухи, что бывший майор не в ладах с милицией. И кому ты потом докажешь, что Семёнов хороший мужик и чист перед законом?

— Ну, всё, всё, уел, — примиряющее поднял руки Борис. — А теперь, едем ко мне. Ксюха уже заждалась. Она там таких разносолов наготовила — пальчики оближешь!

— Только сначала заедем к тебе на службу. Надо отдать фото твоим криминалистам — пусть увеличат, как смогут. Потом разослать запросы, ориентировки. В общем, ещё куча работы…