Будь готов!

А тут — шестнадцать плиток на звено! С ума сойти — по полплитки на человека! Здорово нас снабдили, ничего не скажешь. Только отслеживать мальков надо. Особенно с пеммиканом, шоколадом и конфетами. С конфетами — даже больше чем с шоколадом. Конечно, если они только на Первомай, на Ноябрьские и на Новый год в подарках по две конфеты получают, а тут… Я, честно скажу, сам слюни глотал, когда получал эти конфеты. Два килограмма! Они уже немножко слиплись, но все равно еще вполне можно прочесть название. «Дюшес». Кто-то мне рассказывал, что давно, еще в дотемные времена был такой сорт груш. Не знаю, груши у нас тоже не часто бывают, так что в их сортах я не силен. Может, они в Артеке растут?..

Тем временем звено уже построилось. Внешнее охранение снято, двое мелких под командой моего лучшего разведчика и одноотрядника Сашки Тихонова выдвинулись вперед… Ну…

— Звено! Колонной по два!.. Марш!..

Уже двадцать пятый день, как мы перешли границы Республики. Пока все тихо: людей нет, зверья — почти нет, так что если бы не комары — прогулка на свежем воздухе, иначе и не назовешь.

Мы движемся со средней скоростью тридцать-сорок километров в день. Сперва наш маршрут лежал к мертвому городу Ярославлю — была надежда, что удастся пройти через зону смерти. Но на шестой день пути дозиметры словно взбесились, и я решил повернуть на запад. Может, нам удастся проскочить между Москвой и Тверью?

Предыдущие разведки сообщали, что Волга, по крайней мере — в верховье, чистая. Ну, то есть, конечно, пить из нее воду я бы никому не посоветовал, но если профильтровать и прокипятить… Тщательно профильтровать и прокипятить… Поэтому переправились мы через нее почти спокойно. Как и говорили поисковики, опасное зверье тут не часто попадается, а жутких мутантов, о которых так любят трепаться мальки, там и вовсе нет. Не встречали.

На самом деле мутантов этих никто в глаза и не видел. Ходят у нас какие-то слухи про Пупырчатого Буржуина да Осклизлого Фашиста, а толку? На них даже облавы устраивали — точно знаю. А результат? Нету его, результата…

Мама рассказывала, что когда я еще и октябренком-то не был, завалили одного мутанта — Вонючего Ваххабита. Только я об этом нигде никогда не читал, и официально никто про это не говорил. Вроде бы отец, когда еще у них в отряде настоящий вожатый был — из дедафгановских омоновцев, сам в этой облаве участие принимал. Шесть дней монстра этого гнали. И будто бы тогда они много народу потеряли, потому что этот Вонючий Ваххабит действительно ядовитый газ пускал, а противогазов у них не было. По рассказам отца выходило, что в последний момент, вожатый их — старший лейтенант Чекин — лицо портянкой замотал, да и метнул связку гранат прямо в пасть чудищу. Может, и правда, все так и было, только я точно знаю: если морду портянкой замотать, которую до этого шесть дней не снимали — почище любого ядовитого газа будет! Так что, хоть отца я и люблю и уважаю, а только, если и был этот Вонючий Ваххабит на самом деле, так, скорее всего, помер своей смертью, или ушел, куда глаза глядят. Хотя это — вряд ли. Мать говорила, что глаз у этой зверюшки было чуть не сорок, и располагались они вокруг всей головы…

…Та-ак, а что это птички как-то странно взлетели? А ну-ка…

Я поднимаю руку, и звено тут же останавливается, а через мгновения уже рассыпается, готовясь занять круговую оборону. Что, интересно, нам разведка сообщит?..

— Товарищ старший звеньевой, там — люди! — малек-второотрядник машет рукой вперед, по ходу нашего движения. — Деревня или городок. Старший пионер Тихонов и пионер Миронова двинулись в разведку, а меня послали с докладом.

Деревня, говоришь? А ведь птицы-то не оттуда шарахнулись, куда ты ручонкой показал… Та-ак…

— Сергиенко! Возьми троих, одного снайпера, и проверь-ка во-он там. Метров на пятьсот-шестьсот…

Димка салютует, быстрыми жестами указывает на тех, кого берет с собой и, перехватив поудобнее свой «ручник», исчезает в зарослях. Тишина… Слышится только звон комарья, да наши двое юннатов воркующим шепотком успокаивают самую молодую лосиху Фиалку, которой ну никак не лежится спокойно… Тишина…

Хруст веток, и передо мной возникает Сергиенко:

— Леш, там такое дело… Короче, тебе лучше самому посмотреть…

Это что за новости?

— А звено?

— Пусть с нами идут, так даже лучше…

Мы осторожно пробираемся сквозь кусты… Мама моя! Вот это да!

Передо мной, в небольшой ложбинке, съежились с десяток девчонок, на взгляд — от второго до минус третьего отряда. Правда, ни из какого они, не из отряда — галстуков нет, одежка потрепанная, а в глазах… В глазах такой ужас, какого ни у одной пионерки не может быть, даже если она встретит обоих Буржуинов и Фашиста в придачу!

Рядом с девчонками примостились несколько телят, поросята, ягнята, вроде бы… Да что это такое?!

Увидев меня, девчонки еще сильнее съежились, а некоторые даже зажмурились. Сидящая рядом с ними Чайка-Логинова заворковала что-то успокаивающее, но помогло это мало.