Будь готов!

Но не тут-то было… Через секунду-другую наш шизик-найденыш уже разоблачен, разут и засунут в ручей по плечи. Примчался малек с мылом и прочими причиндалами для умывания. И закипела работа…

— Товарищ старший звеньевой, у него не одежда, а санаторий для вшей, — озабоченно сообщает Семенова. — Может, ему что из запасного отдать? Или из трофейного?

Молодец, Маринка! Я как-то об этом и не подумал. Вот что значит женский взгляд…

— Эй, Васек! — малек вытягивается в струнку. — Слушай, сбегай к Негуляеву, скажи ему, чтобы подобрал какие-нибудь шмотки для нашего гостя. И пулей со шмотьем сюда!

— Пусть Чайка и Лиза Маленькая подбирают, — добавляет Семенова. — Они его размеры лучше запомнили…

…Какой стыд! Боже мой, какой позор! Женщина, сосуд греха, разоблачила меня, а я даже не смог вырваться! Правда, приятно, что удалось помыться с мылом, но их нахальные руки, которые вертели меня, словно слепого кутенка!

А моя ряса?! Моя скуфья?! Я не успел даже глазом моргнуть, как они просто унесли их куда-то. Вытащенный из ручья, я снова оказался в немилосердных руках моих мучителей, растираемый грубым холстом. Затем меня облачили в мирское одеяние и девица спросила своего начальника:

— Товарищ старший звеньевой, может его еще и постричь?

Я не успел возразить, как Алексей Товарищ Старший Звеньевой, ответил:

— Не, Марин, не стоит. Вдруг в их племени волосы — символ чего-нибудь? Ща, керосинчиком смажем и порядок…

Через полчаса я сидел у костра, а вокруг меня толпилось уже человек двадцать-двадцать пять.

— Ты ешь, давай, ешь. Сколько дней-то не емши? — заботливо хлопочет около меня та самая огромная девица. — Может, еще мяска подложить?

— Благодарствую, дочь моя. Но мне скоромного вкушать сегодня не полагается, ибо пятница — постный день.

Дева озадаченно смотрит на меня, а затем, тряхнув головой, переспрашивает:

— Я, блин, так и не поняла: тебя мяса еще положить?..

…Переодетый в нормальную человеческую юнгштурмовку и трофейные штаны, обутый в сапоги, наш найденыш смотрится куда лучше. Странный он какой-то: говорит вроде и по-русски, а понять его только через два слова на третье можно. И еще одна странность — календарь у него на тринадцать дней от нашего отстает…

— Благодарю вас, любезные чада, я насытился, — Алеша-найденыш откладывает в сторону миску. — Позволено ли мне будет вопросить вас: помните ли вы о Боге? Возносите ли к нему свои молитвы, обращаете ли к нему свои помыслы и чаяния?

Среди наших легкое замешательство. Да я и сам не очень понимаю, о чем он толкует. Бог? Ну-у, это же сказки. Придумали их империалисты, чтобы задурманить головы рабочих и крестьян, отвлечь их от борьбы за светлое и счастливое настоящее и будущее…

— А бог — это чего? — тихо интересуется один из второотрядников.

И тут же кто-то из его приятелей авторитетно заявляет:

— Ты чо, Вовка? Это ж так Ленина раньше называли…

Но Алеша-найденыш гордо разворачивается к говорящим, поднимает вверх свою палку с крестом, и…

— Бог есть Источник всего сущего. Бог есть Творец всего сущего. Величие Творца непостижимо. Но Он создал нас по Своему образу и подобию, чтобы мы могли осуществиться в общении с Ним.

Так, что-то он опять заговаривается…

…Алексей Товарищ Старший Звеньевой смотрит на меня благожелательно, но как-то… С сочувствием, что ли?..

— Слышь, Леш — ладно, если так ему удобнее, пусть называет по имени. — Слышь, а вот здесь, например, написано, что сделали его на Ковровском заводе…

С этими словами он протягивает мне свое оружие и показывает на надпись.

— Ты думаешь, это твой Бог на заводе вкалывал? Ну, в какой-то мере ты и прав: человек, что создает замечательные вещи, похож на сказочного бога…

— Ты не понимаешь меня, сыне, ибо глаза твои ослеплены сатаной…

— Леш, да ты чего говоришь-то? — Алексей хлопает меня по плечу. — Это я что ли слепой? Ага… Ты вон еще скажи, что у нас Чайка — слепая!

Девочка лет тринадцати доверчиво подходит к Алексею Товарищу Старшему Звеньевому, и чуть прижимается к нему. На ее милом, но, к сожалению, обезображенном страшным шрамом, личике играет веселая улыбка:

— Ага, я — слепая! — и с этими словами она начинает шарить своим оружием по земле, подражая слепцам.

На поляне оживление. Те, что помладше, откровенно хохочут, но и те, что постарше, тоже не могут сдержать улыбок.

А ну, тихо все! — внезапно грозно командует Алексей Товарищ Старший Звеньевой. — Что, законы пионеров забыли?! Пионер всегда готов помочь больному! А вы что?!

Смешки мгновенно смолкают. А рядом со мной оказывается другой парень, тоже со странным именем. Виталий Товарищ Тимуровец…

— Ты, Алексей, не волнуйся. Про Бога ты нам попозже расскажешь, а сейчас, может быть, поможешь дорогу найти?..

Глава 4