Будь готов!

— Алешенька, ты всегда так странно говоришь, — она засмеялась, — но сейчас уж совсем непонятно. Неясно речешь, отче — правильно?

С эти словами она подошла ко мне вплотную и стала поливать мои плечи и спину холодной водой, черпая ее горстями. Потом помогла растереться жестким полотенцем и, сказав «Солнце, воздух и вода — наши лучшие друзья!», отошла и принялась одеваться. Язычница! Господи, прости ее, ибо не ведает она, что творит!..

После завтрака, который состоял из разваренного и растертого картофеля, куска сушеной рыбы и брусничного чая, я отважился подойти к старшему звеньевому, дабы поговорить с ним о судьбе его и людей, что доверились ему. Ибо хотя на вид он и горд нравом, на деле же сердечен, добр и заботлив:

— Товарищ старший звеньевой, дозволено ли мне будет…

Алексей отвлекся от сбора своего заплечного мешка и повернулся ко мне:

— А, это ты, тезка… Что там у тебя? Только слушай: давай ты сразу по-нормальному говорить станешь, а то тебя понять иной раз ну просто невозможно…

— Видишь ли, Алексей, я давно хочу спросить тебя: как же так вышло, что вы совсем ничего не знаете о Боге? Ведь добро и зло вы же различаете?

— И что? — он заинтересовался. Добрый знак.

— Но разве не зришь ты… ну, то есть, разве ты не видишь, что добро — это и есть Бог?

— Честно? Не вижу, тезка. Да и никто не видит. Вот ты сам посуди: разве у нас есть зло?

— Ты просто не видишь его, сыне. Вот ты, например. Ты ведь сожительствуешь с юной отроковицей. А без освящения таинства брака церковью, сие — грех…

— Почему? Что изменится от того, что кто-то скажет тебе, что хочет с кем-то жить вместе?

— Он скажет это не мне, а Богу…

— А Богу зачем это говорить? Ты ведь сам рассказываешь, что он всеведущ. Так чего я ему говорить стану, что он и так знает? А когда в брак вступлю — комсомольская ячейка утвердит. Нам этого достаточно. Ведь главное, чтобы старшие товарищи одобрили…

— Бог должен освятить твой брак…

— Так пусть освящает. Я ж не против. Я просто не понимаю: для чего нужно совершать кучу лишних действий? Вот ты, например. Ты каждый день молишься. А одного раза сказать недостаточно? Тот, кому ты молишься, он что — глухой?

Алексей помолчал, а затем продолжил:

— Ты же сам говорил, что Бог всеведущ, значит Он знает, что ты его любишь, что ты в него веришь? Если он всеведущ, то знает. Бог знает, что тебе нужна его помощь? Соответственно. Так зачем тебе твердить Ему каждый день про одно и тоже, если Бог и так все знает. Получается, будто ты считаешь его дураком, который сам не может понять то, что знает, и ему приходится все разжевывать, словно мальку на политчасе!

С этими словами Алексей затянул свой вещевой мешок, закинул его за спину, и встал, готовясь идти. Я же все пытался понять: как может этот человек, такой добрый и сильный, человек, который на моих глазах спас двух детей из болота, сам рискуя утонуть, человек, который в постные дни отдает мне свои сухари или кашу — как он может быть в лапах диавольских?! Господи, не попусти ему погубить душу свою бессмертную!..

…В обед я снова попытался поговорить с Алексеем, но ему было явно не до меня. Дозорные доложили, что по дороге были обнаружены следы. Эти следы были, видимо, какими-то особенными, потому что Алексей тут же велел прекратить движение, части отряда притаиться в засаде, а сам, аки Гедеон, во главе небольшого отряда искал до самого вечера тех, что оставили эти страшные следы. И потому снова поговорить с ним мне удалось только после ужина…

— …Ответствуй мне, Алексей: кто дал вам силу и мощь дланей ваших, кто оставил вам праведные ваши законы, по которым вы друг другу братья и нет среди вас ни эллина, ни иудея? Не бог ли это наш вразумил и просветил вас, а вы неблагодарные, забыли имя его?

— А с чего ты взял, Леха, что мы забыли имена тех, кто оставил законы Пионерии? Никто их не забывал. Вожди это наши, основатели Пионерии: Владимир Ильич Ленин, Аркадий Петрович Гайдар и Евгений Иванович Дед Афган.

— И что же заповедали вам сии мужи? Что начертано на ваших скрижалях?

— Ох, Леха, опять ты начинаешь… Переведи на человеческий: чего ты сейчас сказал?

Отроковица Екатерина, та, чье лицо уродует шрам, вдруг погладила Алексея по руке и тихо сказала:

— Лешка, чего ты заводишься? Он же Законы пионеров услышать хочет…

— Ты что, Чайка, уже понимать его начала? — Алексей изумлено уставился на нее. — Не, ну я б понимал, ежели б Маринка, но ты? Чего, Леш, тебе Законы наши процитировать?

Я утвердительно кивнул, и он начал:

— Законы пионеров Всемирной Пионерской Организации:

Пионер предан Родине и коммунизму. Пионер готовится стать комсомольцем. В борьбе и в труде пионер равняется на лучших, помогает отстающим, учит неумелых. Пионер чтит память погибших борцов и является защитником Отечества. Лень недостойна пионера. Пионер — честный и верный товарищ, всегда смело стоящий за правду. Пионер готов поделиться с товарищем последним куском хлеба, последним глотком воды. Он всегда готов прийти товарищу на помощь. Пионер — товарищ, вожатый, защитник и учитель октябрят. Пионер — верный помощник комсомольцев и старых большевиков…