Будь моей

— Ага, конечно, это не её дело! — возмущался Григорий, не скрывая сарказма. — Подумай об этом в следующий раз, когда набросишься на неё прямо в гостиной, ища утешения… или, правильнее сказать, желая забыться в её объятиях. Ведь ты прекрасно знал о камерах, и все равно чуть не трахнул её против воли, там же на диванных подушках. Что? Стыдно? Забыл, что она не одна из твоих шлюшек на одну ночь? Что до тебя она была невинна?

И ведь даже не может оправдать себя тем, что был пьян. Нет, он был слегка выпившим, и прекрасно понимал что творит. Помотав головой, желая избавится от воспоминаний и непривычного чувства вины, Дима вновь посмотрел на девушку. С легким смешком он стянул одеяло с её головы, понимая, что ей будет жарко. Провел пальцем по щеке и шее, заметив след сбоку, что оставил вчера в порыве страсти. Хорошо хоть Лина не могла его увидеть, иначе бы устроила ему такую взбучку! И правильно бы сделала. Это ж надо было ему настолько потерять голову, чтобы поставить засос на шее. Да он даже в студенческие годы себе такого не позволял.

Тяжко вздохнув, Дима поднялся и направился в ванную. Ему нужно принять душ, холодный душ, очень холодный душ! Иначе забыв обо всех благих намерениях, он разбудит девушку для продолжения безумства, что твориться в его спальни которую ночь. И что самое необычное, ему нравилось это безумие страсти. Нравилось всё, даже неопытность Лины, даже её строптивость и борьба с собственными желаниями и с ним. Ведь и сегодня, раздеваясь перед ним, она намеренно делала это некрасиво, неэротично, скомкано, но все равно замешкалась, когда дело дошло до нижнего белья. Он вновь усмехнулся, вспомнив её растерянность. Какая же она забавная… Смешной маленький котенок, который уже умеет царапаться и пытается противостоять ему. Его котенок. Только его. Последняя мысль резанула по нервам. Он даже замер, и только спустя минуту отключил воду в душе. Откуда в нем эти собственнические замашки? Даже про жену он так не думал. Измена Ольги задела его гордость и самолюбие, предательство друга и жены заставило его поменять отношение к жизни. Но даже тогда он не испытывал к жене этой непонятной жажды единоличного обладания, как сейчас с Линой.

Оттолкнув и эти мысли, Дима наскоро вытерся и вышел в спальню. Ещё пару минут смотрел на девушку и присел на кровати. Переставив будильник на час раньше, он устроился на кровати. Что ж, завтра утром они наверстают упущенное, как бы Лина не возмущалась и не требовала дать ей поспать. После секундного колебания, он решил, что обнимать её сегодня во сне не будет. А то это чревато ещё одним душем.

Проснувшись от настойчивых ласк Дмитрия, Лина, не обращая внимание на горящее желанием естество, недовольно посмотрела на мужчину. Дима вовремя закрыл её рот поцелуем, а когда его губы переместились к шее, Лина только и смогла, что тяжким вздохом выразить свое недовольство. Усмехнувшись, Дима осознал, что это была её полная капитуляция. Его пальцы погрузились в её лоно. Почувствовав влагу, Дима больше не сомневался не секунды. Закинув её ноги себе на плечи, он мощным резким рывком полностью погрузился в неё. Не сдержав стона удовольствия, он чуть отстранился и вновь вошел на всю глубину. Чувствуя как Лина отзывается на каждое его движение, Дима совсем отпустил контроль над своей страстью. И уже через несколько минут они вместе улетели в нирвану.

Откатившись в сторону, Дима обнял Лину, по привычке устраивая её голову на своем плече. Рассеянно лаская её спину и ягодицы, он усмирял дыхание, наблюдая за Линой. Вот она уже пришла в себя, вновь бросила на него рассерженный взгляд, но промолчала и посмотрела на часы. Чуть заметно поморщилась, но потом видно что-то для себя решила и кивнула. Перевернувшись в его объятиях (ага выпустит он её, как же!) на живот, Лина взглянула в его глаза.