Будь моей

— Нет, — ответила Лина. — Его жена погибла в аварии, лет пять назад. — она беспомощно посмотрела на мать, готовая уже взмолиться, чтобы этот допрос окончился. — Мам, я правда ни в чем не уверенна в отношениях с ним, поэтому и не хочу говорить о нем.

— Но ты любишь его? — больше утверждая, чем спрашивая, сказала Марина. Лина развела руками и не в силах солгать призналась.

— Ой, не знаю, мам, не знаю. Иногда я хочу его просто убить, а иногда прижаться покрепче и не отпускать… Одно могу сказать однозначно, — неожиданно серьезно закончила она, пытаясь подобрать слова, чтобы не солгать, но при этом успокоить мать. — Уйти сейчас от него я не смогу… — выдохнула Лина, отворачиваясь. Да, она решила подстраховаться на случай, если родители все же решат «запретить» ей жить с Дмитрием. Теперь мама знает, что это грозит серьезной ссорой с ней. Какого же было её удивление, когда взглянув все же на мать, Лина увидела абсолютно спокойную и даже умиротворенную улыбку. Марина же не спешила прерывать молчание, наблюдая за дочерью.

— Знаешь, Ли… Я ведь никогда не вмешивалась в твои «амурные» дела. Не запрещала ни с кем общаться, — она замолчала, подбирая слова. Но заметив как напряглась Лина, поспешила успокоить. — И теперь не собираюсь. Хочешь знать почему?

— Свобода личности? — с улыбкой предположила Лина.

— Почти, — не смогла ни улыбнуться в ответ Марина. Минуту они просто улыбались, глядя друг на друга. Обе в этот момент вспоминали, как в детстве Лина часто вставляла эту фразу, когда родители пытались что-то запретить или ограничить её свободу. Наверное, именно поэтому Лина до сих пор боролась с Димой: хотела свободы, нет, требовала её. И прекрасно понимала, что не получиться как в детстве заявить: свободу личности, и тут же получить желаемое. Возможно, её независимость и самостоятельность — это не такое уж и благо? Будь она послушной овечкой, она бы уже давно надоела Диме и была бы, наконец, свободна? Лина решительно встряхнула головой, отгоняя назойливые мысли. Так о чем они говорили?

— И почему же тогда?

— Ещё одна причина, — поколебавшись, сказала Марина. — Я просто хотела, чтобы ты, наконец, в кого-нибудь влюбилась. — Лина изумленно уставилась на мать, не веря в услышанное. Ведь между ними никогда не было секретов (до последнего времени), и Марина прекрасно знала обо всех увлечениях дочери. — Без разницы в кого. Ведь все девчонки твоего возраста уже по нескольку раз влюблялись и тут же забывали, встречая нового объекта грез, но не ты.

— Мам, ты чего? А как же Паша, Ваня… Олег? — это Лина сейчас вспомнила самых… долгоживущих парней. В том смысле, с кем она дольше всех встречалась, и которых не раз обсуждала с матерью.

— Они тебе просто нравились… Но никогда у тебя глаза не горели так ярко, при одном упоминании о них. Никогда, не горели так, как сейчас. — закончила Марина тихо. А Лины только молча открывала рот и закрывала. Заявить сейчас, что ничего подобного, и горят они у неё от «бешенства» из-за всей этой ситуации, а не из-за «влюбленности» — это разрушить легенду. Поэтому Лина вздохнула и молча отвела глаза. Чего только не сделаешь ради спокойствия родных. Марина вновь дотронулась до её руки и мягко улыбнулась. — И не переживай за отца. Мы с ним уже давно договорились предоставить тебе «свободу личности» в выборе парня. — Лина рассмеялась и обняла мать. В этом она вся: успокаивает, даже когда это не нужно, уже забыв про её неловкую попытку обмана.

Вернувшийся Михаил застал милую картину: жена и дочь, поудобнее устроившись на кровати, о чем-то шептались. Прислушавшись, он понял, что они сейчас вспоминали детские проказы Ли и её незабываемую фразу, в первый раз произнесенную года в четыре с невероятно серьезным выражением на лице (и где она её только услышала?). Самое забавное, что с тех пор у Ли всегда получалось настоять на своем, просто повторив её. Улыбнувшись, он вручил им по мороженому и, пристроившись рядышком, присоединился к разговору.

Только через час Лина очнулась и стала поспешно собираться. Чмокнув маму на прощание, девушка подошла к отцу.

— Я провожу, — предложил Михаил, впрочем не отклоняясь от прощального поцелуя. Лина просто пожала плечами и направилась на выход. В молчании они спустились на первый этаж, и только там отец приступил к расспросам. — Не хочешь рассказать про него? — Лина не стала притворяться, что вопрос не понятен, и просто попросила.

— Может, не сегодня?

— Это же на его джипе ты последнее время разъезжаешь? — предположил он.

— Ты меня видел? — просто уточнила Лина, даже не думая отпираться. Михаил кивнул и открыл дверь. Они вышли на крыльцо и одновременно остановились.

— Он тебя возит?

— Нет, его шофер, Вадим, — она посмотрела отцу в глаза. Услышанное, казалось, впечатлило его.