Будь моей

— Нет, — вновь повторил Дима. Как же он не хотел поднимать этот вопрос?!.. Он так надеялся, что она забудет про этот день. Зря. Он пытался обойти скользкое место в разговоре. Не получилось. Даже попробовал уговорить её. Безуспешно. Ну что ж? Она будет в бешенстве, будет рвать и метать, опять будет воевать с ним. Но она будет с ним. А он… он просто не мог её отпустить. И пусть сейчас он поступит, как последняя сволочь, он сможет все исправить. Сможет! — пообещал себе Дима и подошел к ней, не отводя взгляда от её вызывающего взора. И в глубине её глаз он видел: она поняла, поняла, но все ещё надеется. — Ты не свободна… Ты будешь со мной.

— Иначе что? — с вызовом спросила она, стараясь не показывать, как ей больно.

— Условия остаются прежними. — тихо сказал Дима, направляясь к двери. Обернувшись на пороге, он все же озвучил угрозу. — Ты же не хочешь, чтобы у твоих родных были неприятности.

— Не делай этого, — почти прошептала Лина, с трудом проглотив окончание: «с нами». Минуту они смотрели друг другу в глаза, после чего Дима еле уловимо пожал плечами. Весь его вид говорил: я уже сделал. И что самое горькое для неё: он ни капли не сожалел об этом. Пока Лина пыталась взять себя в руки, он покинул комнату. И уже закрытой двери, она закричала со всей ненавистью и презрением. — Ты же обещал! Ты поклялся отпустить меня!

Как и следовало ожидать, ответа не последовало. Выругавшись, Лина швырнула рюкзак в дверь. Перевернув ближайшее кресло, она попинала его, но жажда разрушений не прошла. Подумав: «а чего добру пропадать», она решила догнать Диму. Выскочив из комнаты, она буквально скатилась с лестницы и все же догнала его.

— Жигунов, — окликнула она его. Он остановился и, обернувшись, удивленно посмотрел на неё. Лина подошла к нему и, сложив руки на груди, спросила самым нахальным тоном. — Вот скажи, Жигунов, ты, действительно, думаешь, что тебе это сойдет с рук, что я спущу все на тормозах, и все будет как прежде?

— Нет, — тихо сказал Дима. — Я знаю, что сейчас ты злишься.

— Но?.. — она приподняла бровь, предлагая закончить. Дима молчал, и Лина с сарказмом спросила. — На что ты тогда надеешься?.. Может, ты думаешь, что я в отличие от тебя, буду следовать нашим договоренностям? — она невесело усмехнулась и, так как Дима продолжал молчать, развернулась, чтобы уйти. Он удержал её и, с трудом подобрав слова, спросил.

— Это значит, что теперь ты будешь сопротивляться? — Лина пожала плечами, вообще она имела в виду не только это, но объяснять ему что-то не собиралась. Он усмехнулся и, притянув её ближе, заявил. — Но ты и раньше пыталась сопротивляться, но я всегда мог тебя расшевелить. Так что не думай, что сможешь прикидываться фригидной. — и сжав её подбородок, чтобы не смогла отвернуться, поцеловал её, грубо сминая её губы и проникая языком меж сжатых зубов. Уперевшись руками в его торс, Лина резко рванулась из его рук, одновременно кусая его. От неожиданности и боли, Дима отпустил её. Недолго думая, Лина влепила ему пощечину.

— Это тебе за нахальную наивность, — бросила она, презрительно глядя на него. — Если я и позволяла тебе разбудить в себе страсть, так это было раньше. Я же по-прежнему не хочу тебя. — Он усмехнулся, Лина же, не дожидаясь, когда он что-то скажет, размахнувшись посильнее, влепила ему ещё одну пощечину. — А это за нарушение обещания, — для третьей пощечины, она даже не стала искать повод, наверное, поэтому Дима успел перехватить её руку и с силой сжать.

— Прекрати, — прорычал он. Лина только пожала плечами и, решила воспользоваться свободной рукой. Жигунов вновь перехватил её и, сжав обе руки в районе локтей, как следует, встряхнул девушку. — Я сказал: прекрати!

— А зачем? — хрипло, так как ком, что стоял в горле, сглотнуть не получалось, спросила Лина. — Точнее почему я должна тебя слушаться? — в глазах защипало, поэтому она поспешно закрыла их. Резко рванувшись назад, Лина попыталась освободиться. Дима в ответ только прижал сильнее, зажав её руки между их тел. Глубоко вздохнув, она подавила зарождающуюся истерику. А на выдохе, прошептала. — Ненавижу! — и ударила его коленкой между ног. Охнув, Дима сложился пополам, отпустив её, чем она сразу же воспользовалась.