Будь моей...

Не обращая внимания на толпу, собравшуюся поглазеть на мое представление, устроенное посреди двора, девушки придерживая меня за руки, повели обедать. Посадив за стол, они пошли за едой, принеся и мне. « Все ж,  может  им не совсем  на меня плевать!» Радостное настроение порождало радостные мысли. Я хотела: петь, танцевать, обнимать всех и вся; мне было так хорошо…

- Ешь, ненормальная. – Буркнула, поглядывая на меня, Слада.

О да, еда! Вкусно…

К концу обеда я уже могла более-менее контролировать свои чувства. Поэтому общим советом было решено не отводить меня к целителям. Но меня предупредили, что будут бдить.

Весь остаток дня, до ужина, мы с девочками провели в комнате. Они раскладывали вещи и рассказывали о том, как прошли их каникулы. Я никогда не слушала их с такой радостью. И это было замечено.

- Слушай, а мне нравиться твое состояние. Можешь в нем оставаться! – милостиво разрешила мне Слада.

Отправляясь на ужин, я заметила, что моя эйфория сходит на нет. Пустота, пусть не четкая, пока еле заметная, стала снова подбираться ко мне. А вернувшись в комнату, я просто повалилась на кровать и уснула.

Кто-то звал меня, что-то говорил, нежно прикасался, обещал…

И снова проснувшись, я почти ничего не помнила.  Опустошение и боль набирали обороты, сковывая мое сердце и раня душу… « Неужели я схожу с ума?!»

Глава 2

Видно судьба решила добить меня раз и навсегда. Утром я проснулась, как всегда раньше всех. Зайдя в ванну, намеренно не смотрелась в зеркало, ведь по внутренним ощущениям, вряд ли я выглядела лучше,  чем вчера. Вернувшись в комнату, стала готовиться к занятиям. Сегодня первый день второго  полугодия.  Сначала, как всегда, речь нашего глубокоуважаемого милорда-директора.  Потом разбег по аудиториям, и снова речь, но уже нашего непосредственного руководителя –  миледи-декана Розалинди  Квайт. Далее уже сами занятия, по моему направлению «травоведенье». Уля уже закончила с утренними процедурами и тоже стала одеваться. Слада как раз заняла ванну. Подошла к столу, чтобы взять уже приготовленную сумку, как мой взгляд зацепился за белый конверт с вензелями университета. Он сиротливо лежал посреди убранного стола,  привлекая мой взор. Сердце, которое уже вторые сутки было в тисках острой проволоки – дрогнуло.  Еще не зная, что там и что оно мне несет, я знала – ничего хорошего.

Дрожащими руками  взяла белый конверт  с уникальными вензелями, которые уже четыре с половиной года приводили меня в восторг. Сейчас мне казалось, что я держу в руках кубло змей, которые шипят и пытаются укусить меня. Сколько бы я не боялась, но бежать и прятаться было не в моём характере. На развернутом листе были написаны слова. Но я видела лишь одно – «ВЫ ИСКЛЮЧЕНЫ».

Рука с письмом обвисла безжизненной плетью. Ни слёз, ни криков. А в голове лишь одно: « Нет…нет…нет…»

Не знаю, сколько прошло времени, я не могла ни о чем думать. Меня заклинило, а сердце рвалось из капкана острого плена, все больше обливаясь кровью.

- Анелли, что случилось? –  на периферии сознания донесся до меня голос Ули.

Я его не различала, все было неважно, кроме дикого крика моей души: « Нет… нет… нет…»

Кто-то что-то вырывает из моих рук, трясёт меня, пытается достучаться. Но я не могу, дикий ужас сковал меня, и единственное билось в разуме: « Нет… нет… нет,…  лучше я бы умерла…»

- Она точно рехнулась! – доходит до меня крик Слады.

Жесткая, сильная пощечина приводит в себя.

-Анелли, что случилось? – взволнованно шепчет Ульяна.

- Это конец… - непослушными губами, выдавливая слова, шепчу.

- Да, что там такое! – в запале кричит Слада, и читает письмо.

- Что там? -  на мгновение, отвлекаясь от меня, спрашивает соседка.

- Что за бред!- врезаются в мое сознание крики.- Как они так могут! – не успокаивается Слада.

- Да в чём дело? – заводится Уля и выхватывает письмо у соседки, читает. – Да ведь это не справедливо! – кричит она.

- Да Анелли, это незаконно!- поддерживает её Слада.- Мы подадим на них в суд!

- А прямо сейчас пойдем в деканат, а надо будет, дойдем до самого милорда-директора! Где это видано – исключать в первый день последнего полугодия. – В гневе кричит Ульяна.

И не сговариваясь, девочки подхватили меня под руки, и повели в деканат.

Поскольку учебный день был близок к начинанию, а учитывая приветственную речь, короче, деканат был пуст. На посту присутствовала лишь «извечная и всесильная» секретарь милорда-директора. Она собирала какие-то бумаги на столе и собиралась уже уходить, как увидела нас.

Стоит сказать, что очень многие в университете считали, по моему мнение не без причины, что секретарь, миледи Глория Стен, является ключевой фигурой в нашей «альма-матер».