Будь моей...

- Мы с тобой, прошли отбор!

Не разделяя её восторга, а, также, не понимая к чему он относится, я написала:

- Какой отбор?

- Ну, ты даешь соседка! Забыть про отбор на практику вместе с боевиками!!! – мгновенно пришел мне ответ.

« Точно! Отбор на практику! Которая состоится  через два месяца… вместе с боевиками и целителями!»

Я так привыкла к своему нулевому уровню, что не могла даже подумать, что смогу попасть в такую престижную команду. Тем более, что когда огласили об начале этого конкурса, мои показатели были смешными. Я и подумать не могла,… а теперь, когда во мне проснулись эти силы, как то не до этого.

« Может отказаться? Итак проблем хватает! Но… ведь Виктор тоже отправиться на эту практику! Точно, он ведь преподаватель боевого искусства…»

Короче, как говориться:  «И хочется и колется!»

- Спасибо!- отписалась я Джине.

А сама все оставшееся время гадала – стоит или не стоит. Вопрос стоял ребром, но я так и не смогла найти на него ответа до конца пары.

Когда прозвучал звонок, я так и осталась сидеть, погруженная в свои думы.

- Ну, что книжная крыса, довольна!? – вывел меня из задумчивости противный голос.

Не опознать его, даже при всем своем желании, я не могла. А поэтому, внутренне сгруппировавшись посмотрела на рядом стоящую целительницу.

- И тебе доброго утра! – смело смотря в глаза, сказала я.

« Главное не показывать страх!»

- Что больно смелая стала?! – визгнула рядом эта… адептка.

« Прямо мысли мои читаешь…»

- Чего ты хочешь, Алиссия? – все еще надеясь закончить дело миром, спросила я.

- Почисти уши, если глухая! – съязвила Роми и довольная собой, залилась смехом. Её вечная свита, стоявшая рядом, подхватила настроение своей предводительницы.

« Как дикая стая, каких-то падальщиков!» - скривилась я внутренне.

Показывать свое отношение внешне, было чревато продолжением скандала.

- Я. – гордо выпятив грудь « как павлин какой», говорила целительница – спрашиваю тебя, книжная крыска, - будто выплюнула она – ты пищишь от великой чести, дарованной тебе, только в связи с тем, что у тебя проснулись какие-то там силы, быть приставленной к таким выдающимся адептам нашего славного университета, на уникальной практике, которая начнется через два месяца?!

- Пищю. – Не стала я спорить с человеком, которого любой мой ответ приведет в бешенство.

- Ах ты, не благодарная тварь! – кричала Алиссия, от осознания моего безразличия к её персоне.

Она кричала и прыгала вокруг меня, но видя, что все свое внимание я дарю лишь книге, а не ей, полностью сбесилась. Её занесенную для пощечины руку, я заметила краем глаза. Остановить её или дать сдачу, я бы не успела.

« Как ты меня достала!» - пролетела шальная мысль.

Безумный крик боли. Алиссия баюкает у своей груди, еще  мгновение назад занесенную для удара руку. Её глаза полны боли и шока. Её свита кричит, кто-то куда-то бежит. Вокруг нас собирается толпа.

- Это она… это она… - не останавливаясь кричит целительница.

- Что здесь происходит!? – властный, привыкший к подчинению голос звучит на всю аудиторию.

Голоса смолкают и толпа расступается. Виктор в преподавательской форме взирает на творившееся здесь безобразие. Окидывает меня взволнованным взглядом. Видя, что со мной все в порядке, переводит свой взор на целительницу  с её подхлебалами.

 Алиссия смотрит на Виктора взглядом невинной овечки и, не сдерживая слёзы, стонет:

- Это все она…

- Что… она? – смотря на неё сурово и требовательно, спрашивает боевик.

Под этим не поддающимся ей взглядом, она теряется, но лишь на мгновение, чтобы в следующую секунду:

- Моя рука…- показывая слегка покрасневшую ладонь, скиглить она.

- Что рука?…

- Посмотрите, ведь она горит! – потеряв амплуа несчастной жертвы, повысила она тон.

- Да, что вы говорите? Неужели я вижу перед собой обгоревшую конечность. – Приподняв бровь, ровным, безразличным тоном, спрашивал он.

« Я никогда не видела Виктора таким. Он будто смотрит на неё, как на какую-то,… даже определения не могу подобрать…»

Алиссия же потеряла всю свою решимость. Она смотрела то на преподавателя, то на меня. И никак не может понять, почему не наказывают какую-то голодранку, а придираются к ней  « великой и великолепной».

- Итак, я жду! – буравя её взглядом, напомнил Виктор.

- Но она красная! – потягивая свою ладонь, стонала она, вернулась к привычной роли.

- Да красная. – Легко согласился мужчина. – Из этого вытекает вопрос: что же вы ей делали?

- Ничего…

- Хорошо. – Так же легко согласился он.- Тогда следующий вопрос: что вы ей собирались делать?

Взгляд Алиссии снова заметался с Виктора на меня. Она не знала, что ответить. Ведь за преднамеренное вредительство другому адепту, предусматривалось наказание.

- Я… я…

- Не стоит мне врать! – от этого тона будто изморозь пошла по стенам.- Я надеюсь, вы знаете, какое наказание предусмотрено за ложь преподавателю…

- Я хотела дать ей пощечину… - пролепетала себе под нос, целительница.

- А вместо этого получили по руке! – ледяным тоном, сказал преподаватель.

- Но, как она…