Будь моей

Ближе к обеду выхожу из кабинета, чтобы сделать себе кофе. Здороваюсь с клиентами, вежливо спрашиваю, все ли им нравится. Они восхищенно кивают. Девочек всего две. Стройная молоденькая блондинка у Ксюши на маникюре и женщина около тридцати в кресле у Наташи. Она смотрит на меня с интересом. А затем улыбается и подмигивает. Меня это немного смущает, но виду я не подаю.

Через час собираюсь ехать на обед домой, как в дверь моего кабинета стучат, а затем я вижу ту самую женщину, что мне подмигивала.

— Извините, если прерываю. Я просто хотела лично вас поблагодарить за все, что вы сделали. Вы такая молодец! Я следила за вами, пока о вас писали, знаю, что сделал ваш муж. Мне так жаль!

— Спасибо за сочувствие, — говорю ей с улыбкой.

— Не сочтите за наглость, но мне было бы приятно сходить с вами на обед. Я восхищаюсь вашим трудолюбием и мастерством.

Ее открытость подкупает. Я ведусь на предложение пообедать.

— Здесь неподалеку есть неплохой ресторан. Нужно будет подождать моего водителя и поедем.

— Я могу нас отвезти, — совершенно искренне говорит она. — Меня Эвелина зовут. Можете просто Лина.

— Хорошо, — киваю с улыбкой. — Поедем в этот ваш ресторан.

Глава 38

Заведение действительно находится неподалеку и внешне довольно неплохое. Виден уровень, хотя я не сомневалась, что такая женщина как Эвелина приведет меня в хорошее заведение. Она видная, статусная, заметно, что или хорошо зарабатывает, или имеет мужа, который дает ей денег на уход за собой.

— Вы извините, что я такая настойчивая, — говорит она, стушевавшись. — Я просто, знаете, так за вас переживала! Как новости эти увидела, аж плакала. А когда написали, что с вами в порядке все — выдохнула.

От ее откровения мне становится немного неловко. Я в общем-то не привыкла к такому проявлению чувств от посторонних людей, но приятно, что за меня волновались. Почему-то уверена, что она такая не одна.

— Ничего страшного, — заверяю Эвелину. — Скажите, как сокращенно вас можно называть.

— Ох не люблю сокращенных имен, — улыбается она. — Муж зовет Элина.

— Тогда и я буду, если позволите.

— Конечно! Может, перейдем на ты? У нас не такая большая разница.

— Давай…

К нам подходит официант и мы делаем заказ. Я беру цезарь и апельсиновый фреш, на десерт малиновый чизкейк. Моя спутница отдает предпочтение мясному стейку и капучино.

— Кофе с утра не пила просто, — объясняет свой выбор.

Темы для разговора будто иссякают. Я смотрю на женщину напротив и не знаю, о чем с ней разговаривать. С Олей и Настей таких проблем не возникало, мы всегда находили о чем поговорить, даже спустя столько лет дружбы, когда казалось бы, все темы давно проговорены.

— Ты, наверное, удивлена, что я так сразу пригласила тебя на обед.

Я хочу сказать, что нет, но решаю не быть милой и не врать. Конечно, я удивлена. У меня вообще ощущение, что она какая-нибудь журналистка и прямо сейчас достанет из сумки диктофон. Ей я об этом, разумеется, не говорю. Поехала на обед, потому что хочу верить в лучшее.

— Удивлена, конечно.

— Я просто, знаешь, преимущественно дома сижу. Муж зарабатывает, а я вот… то по салонам, то с подружками вижусь, но они все семейные нынче, детишки, дом, а у меня детей нет и…

Я сочувственно киваю. Понимаю ее, как никто другой. Я долгое время сама забеременеть не могла. Да что там… от меня муж ушел к другой, которая родила ему аж двоих.

— Ты меня понимаешь, — она улыбается. — Так вот, почти не видимся. А тут я по новостям увидела, что ты салоны открываешь снова и вернулась с ребенком. Я подумала, что ты мой талисман, знаешь, счастливый, что если мы подружимся, то и я смогу… подарить мужу сына. Так переживаю, что он уйдет.

— А что, есть предпосылки? Сильно детей хочет?

— Да нет, говорит, чтобы не переживала, нет и нет, возьмем из детского дома, но у него свой бизнес, мужчина богатый, наверняка ведь наследника хочет. Родную кровь. И я бы сына хотела своего. Зачем мне детдомовский.

Ее слова больно ранят душу, потому что я сама детдомовская. Это, конечно, неприятно. Я столько там детей видела, которым семья нужна. И безнадега у них такая в глазах. У тех, кто только попал, конечно, еще есть надежда, а у остальных… ни малейшей. Особенно у взрослых. Лет пятнадцать… они жили себе счастливо, у них были родители, а единственная авария и всё… счастливой семьи больше нет, и тех, кто бы мог забрать их к себе, тоже.

— Я что-то не то сказала, да? — уточняет Эвелина.

— Нет, просто… я сама из детского дома. Зря ты так. Туда часто очень хорошие дети попадают.

— Я не об этом. Я бы и не против, просто… хотелось бы своего, чтобы точно быть уверенной, что буду его любить. Чужой ребенок — ответственность сильнее.