Будь моей

Василий не успел увернуться и получил в грудь доской для резки хлеба. От неожиданности он не сразу сообразил, что Александра уже отошла от буфета и направляется к более весомым предметам обстановки, таким, например, как поленья у печки.

Василий рванулся через всю комнату и, обхватив ее сзади за талию, приподнял и несколько раз сильно встряхнул. Александра вскрикнула и начала лягаться, норовя угодить ему по колену. Он снова встряхнул ее. Шапка Александры свалилась, а волосы рассыпались по лицу. Они были шелковистыми и холодными и пахли весенними цветами.

— О какой другой ты говорила?

— Опусти меня на пол!

— Только когда ты успокоишься, — возразил он, — так что за другая женщина?

— Та, которую упомянул… твой друг…

— Он мне не друг…

— Когда он спросил, стою ли я так же дорого, как другая!

В ее голосе звучала такая ярость, что теперь, наконец, Василий понял, почему Александра смотрела на него с такой ненавистью там, на снегу, когда Павел задал ему этот вопрос.

— Так ты ревнуешь, Алин? — спросил он совсем тихо, касаясь губами ее уха.

Василий представил себе, как она извивается в его объятиях, но ее голос прозвучал как всегда жестко и упрямо:

— Отвечай на мой вопрос, Петровский!

— Сначала ответь на мой, а иначе я выполню свое обещание изнасиловать тебя, если ты меня разозлишь.

— Ты сукин сын!

Его руки плотнее сомкнулись на ее талии.

— Ввиду необычных обстоятельств я собирался временно отложить наказание, но…

— Я вовсе не ревную, — поспешно перебила Алин, — но женщины, с которыми ты попытаешься улечься в постель, почувствуют остроту моего ножа. И я сказала тебе почему.

— Да-да, потому что я принадлежу тебе, — ответил граф тоном, ясно говорящим, что он слишком часто это слышал. — Для меня, лапочка, это попахивает ревностью.

— Что бы это ни было, но внакладе остаешься ты, — зарычала ока. — А теперь, кто она такая?

— Королева Татьяна.

— Кто?

— Жена моего кузена, хотя тогда она была всего лишь принцессой. Она выросла в Америке, потом потерялась, но это длинная история, и я не уверен, что тебе будет интересно. Ну, а теперь тебе не стыдно за свои подозрения?

— В отношении мужчины, лишенного чувства чести? Я так не считаю, — возразила она. — И сколько за нее заплатили?

Василий вздохнул:

— Пятьсот рублей, и, прежде чем ты попытаешься сравнить себя с принцессой, тебе следует знать, что это самая высокая цена за женщину, которую назначал сам Лятцко. Однако мой кузен был слишком зол, чтобы торговаться. Он просто хотел вернуть свою невесту. Но, заплатив так много, Штефан создал опасный прецедент, вот почему Павел выдвигает такие нелепые требования.

Александра чрезвычайно высокомерно возразила:

— Цена, которую он назначил за моих лошадей, ничуть не нелепа.

— Ты не понимаешь главного, Алин. Это простые люди с простыми потребностями. Они и выживают-то здесь, в горах, только потому, что не требуют от жизни слишком многого. Те, кого они грабят и за кого берут выкуп, чаще всего просто раздражены временными неудобствами. Но если бандиты начнут зарываться, кто-нибудь по-настоящему разозлится и предпримет решительные действия. Лятцко это понимает, а у Павла просто не хватает здравого смысла.

— Стало быть, никакой опасности нет?

— Будь здесь Лятцко — несомненно. Но пока всем заправляет Павел, нельзя быть уверенным ни в чем. Особенно, если речь идет о нас. Я уже говорил, что он очень ненавидит Штефана.

— А теперь, Петровский, можешь опустить меня на пол.

Василий обрадовался этой просьбе, ибо держать ее так долго на весу было затруднительно, потому что в теле его возникали соблазны, которые мозг отчаянно пытался отмести.

— Больше ничем не будешь в меня швырять?

— Думаю, некоторое время смог обойтись без этого.

Ее сарказм был более обнадеживающим, чем прямой ответ: Василий давно заметил, что в гневе Алин отличалась редкостной прямотой.

Граф бережно опустил ее и, едва перестав ощущать близость ее тела, вновь почувствовал пронзительный холод и повернулся к поленнице.

Он не знал, как Александра воспримет такое предложение, но сделать это было необходимо.

— Нам надо избавиться от мокрой одежды.

— Знаю, — послышался у него за спиной слабый голос.

Неужели у нее тоже есть здравый смысл? Но вдруг Василий осознал — и это было подобно удару, — что она собирается снять с себя одежду. А ведь они вдвоем в запертой комнате, и рядом есть постель! Василий немедленно почувствовал острейшее желание и застонал.

— В чем дело? — забеспокоилась Александра.

— Ничего, — ответил склонившийся над дровами Василий, но при этом как-то странно застыл на месте.

— Огонь, Петровский, — нетерпеливо напомнила она, — или ты думаешь, что без огня мы переживем эту ночь?

Он-то знал, что в любом случае не переживет эту ночь, и потому перестал волноваться, но взяв себя в руки все-таки сделал все необходимое, чтобы затопить печь.

— Скажи мне, почему Павел так не любит твоего кузена? — поинтересовалась девушка.

Великолепно. По крайней мере можно отвлечься от того, чем она там занимается у него за спиной.