Будь моей Брейшо

Она оставляет меня с полным бардаком в голове.

Я снова обхожу дом и бросаю взгляд на общагу мальчиков, расположенную через улицу.

На хрен все.

Сажусь на траву и вытаскиваю телефон. Делаю глубокий вдох и набираю номер Марии, но она не отвечает, а ее автоответчик переполнен. Это раздражает, и я продолжаю делать попытки. Если она не хочет говорить, то это вообще-то нормально, а мне должно быть все равно.

Мне все равно!

Но почему, черт возьми, она не может просто ответить?

Из-за Зоуи?

Где сейчас Кэптен?

И почему, черт возьми, Майк все еще здесь?

И да, как это ему удалось купить новую машину?

Из груди вырывается нервный смех. Майк здесь, потому что у него еще не было возможности попрощаться со мной.

Может быть, мне стоит найти его?

Может быть, мне просто безумно скучно?

Или больно?

– Что ты тут делаешь, девочка?

Я резко выдыхаю, оглядываюсь через плечо и прикрываю козырьком глаза, чтобы защититься от солнца. Мисс Мейбл спускается по ступенькам; когда ее ноги ступают на дорожку, подъезжает лимузин.

– Да так, позагорать решила.

Какого черта меня принесло сюда?

Мисс Мейбл смотрит на меня, поджав губы.

– М-м-м… Давай-ка садись в машину.

Я хмурюсь.

– Зачем?

Ее темные брови приподнимаются.

– Потому что я так сказала, детка. Садись, иначе ты можешь обгореть, – издевается она.

Я смеюсь. Мисс Мейбл знает все, поэтому поднимаюсь на ноги.

Почему-то машина не останавливается у продуктового магазина, в который она обычно ездит; я знаю этот магазин, потому что раньше помогала ей заносить пакеты с покупками. Водитель сворачивает за угол, проезжает еще немного и останавливается у магазинчика поменьше. Мы заходим внутрь и начинаем искать товары по длинному списку. Купить нужно много, чтобы накормить вечно голодных девочек-подростков.

– Я слышала, ты пекла булочки с корицей? – говорит мисс Мейбл и показывает мне на большой пакет риса.

Я наклоняюсь, чтобы взять его, кладу в тележку и поднимаю на нее глаза.

– Верно, было такое. И с тех пор я мучаюсь вопросом, откуда Ролланд узнал, что я в курсе, как это делается. Ведь это он попросил испечь.

Ее улыбка исчезает, она толкает тележку дальше по проходу.

– Интересно, интересно… – говорит она, потом смеется и кивает в сторону пакетов с мукой. – Ты же знаешь, девочка, что это мой рецепт. Я пекла булочки для матери Рэйвен, когда она была маленькой, для Ролланда… для мальчиков, когда они росли…

Для всех, кроме Зоуи.

Я хмурюсь, и ее глаза встречаются с моими. Они нежные и понимающие, и это бесит меня.

– Зачем было говорить Ролланду, зная, что он попросит меня испечь. Это не мое воспоминание, чтобы им делиться, – зло говорю я.

Но Мейбл не сердится, она печально улыбается и снова попадает в точку:

– Ты ведь и для нее пекла в течение некоторого времени, дорогая.

Мое сердце трясется. Вот оно. Мейбл действительно знала.

– Зачем тебе было учить меня? – Я не хотела говорить шепотом, но именно так и получилось.

Ответ очевиден.

Потому что она знала. Она знала, где я пропадаю почти каждый день, поэтому она научила меня тому, что, как она надеялась, я передам Зоуи. Кусочек дома, о существовании которого малышка и не подозревала. Конечно, это их чертов рецепт.

Мы обходим половину магазина, тележка уже почти заполнена, когда нас находит помощница из общежития – а я-то думала, кому мисс Мейбл звонила, пока я взвешивала овощи.

Я могла бы остаться, но мисс Мейбл знает, что я не люблю чужого общества и в любом случае воспользуюсь приходом этой женщины, чтобы сбежать.

Уже поворачиваюсь, но в темных глазах мисс Мейбл мелькает тень, которая заставляет меня остановиться. Ее рука находит мое плечо и сжимает его.

– Иди, – тихо говорит она. – Ты знаешь дорогу домой. – Это звучит как приказ.

По какой-то причине я чувствую себя обязанной сказать:

– Я в порядке, мисс Мейбл.

Она кивает, уголки ее губ приподнимаются.

– Так и есть, дорогая. Так и будет.

Я поджимаю губы, киваю и улетаю так быстро, как могу.

Ненавижу, когда она так себя ведет.

На выходе покупаю воды, задерживаюсь на секунду, чтобы открыть ее, затем иду через небольшой парк. Но тут мои шаги замедляются, и через несколько секунд я останавливаюсь.

Через дорогу припаркован черный внедорожник, который я узнала бы где угодно, и на водительском месте вижу Кэптена. Его подбородок опущен на грудь; я не могу сказать точно, но мне кажется, что его глаза закрыты.

Паника обволакивает мои ребра, сдавливая, как тугая веревка, и я готова бежать к нему, чтобы убедиться, в порядке ли он, как вдруг его голова поднимается. Он закрывает боковое окно, выходит и захлопывает дверь за собой. С телефоном в руке Кэптен быстрыми шагами идет к дому чуть выше по улице, дверь дома открывается, и… весь воздух выходит из моих легких, потому что я вижу Мэллори.

Я застываю на месте, не в силах отвести взгляд от Кена и Барби. Безупречная, великолепная пара. Они созданы друг для друга.

Кэптен говорит что-то, и я хотела бы знать, что именно, потому что она отвечает с улыбкой.