Будь моей няней

— А дальше проклятие стало брать вверх. Я сопротивлялась ему как могла, иногда подавляя его, но чем больше проходило времени, тем больше оно отравляло мою душу. Только твоя любовь, Антуан, удерживала меня от того, чтобы переступить последнюю черту на границе с законом. Проклятие ненасытности не только неудержимо тянет к удовольствиям и порокам, оно ослепляет лютой кровожадностью. Если бы ты только знал, Антуан, — апеллировала Ракшана только к одному человеку в этой комнате, своему мужу, все остальные были декорацией к ее театру одного актера, — если бы ты знал, как часто мне хотелось совершить нечто ужасное. — Она в раскаянии закрыла лицо руками, а потом подняла полные слез глаза на графа. — И лишь страх того, что ты навсегда отвернешься от меня, осудишь и разлюбишь, помогал справиться с приступами.

Ракшана зарыдала. Но так, чтобы это выглядело со стороны красиво. Я видела плачущих от горя женщин, а совсем недавно и зареванную Камиллу, да что там, сама проливала кровавые слезы. И меньше всего в этот момент думаешь о том, как будешь выглядеть со стороны. Но, возможно, я просто предвзята к этой женщине.

— Почему ты мне не рассказала? — спросил Антуан.

— Я боялась. До того, как мы поженились — что ты из-за этого оставишь меня, а я бы не пережила такого. А когда потеряла кольцо — проклятие не давало мне раскрыться перед тобой. Я боялась, что ты этим воспользуешься… и причинишь мне вред.

— Я любил тебя и помог бы, — с сожалением сказал Антуан.

— Сейчас я это понимаю. Но мозг под воздействием проклятия думает и оценивает все иначе. Все искажается в каком-то извращенном свете. Ты видишь только плохое, обостряется чувство самосохранения и опасности. Ты становишься параноиком.

— У нас это называется шизофрения, — не сдержалась я.

Ракшана посмотрела на меня.

— Имма, я понимаю, что в ваших глазах я выгляжу не в лучшем свете. Антуан мог рассказать вам обо мне только плохое. Ведь у него накопилось много обид. Но хорошее у нас тоже было. Мы ведь прожили пятнадцать лет в браке, и трое детей не рождаются из воздуха. Для этого надо иметь близость.

— Три раза за пятнадцать лет? Поздравляю, — сказала я.

Да что со мной такое? Такое ощущение, что сейчас под проклятием нахожусь я, а не бывшая жена графа. Или все-таки настоящая? Запуталась совсем…

Ракшана перевела страдальческий взгляд на графа. Мол, смотри, как меня, жертву, обижают.

— Мы уже поняли, что все ваши поступки были продиктованы проклятием. Теперь оно спало, раз вы так легко об этом говорите? И может, уже перейдем к той части, когда вы умерли?

— Нет, проклятие ослабло, потому что мне помогли ослабить магические потоки. Но это только на какое-то время. Для того чтобы проклятие исчезло, мне нужно кольцо.

— Ракшана, расскажи, пожалуйста, что произошло после того, как ты упала в пропасть, — потребовал граф. — И откуда у тебя взялись другие дары?

И та начала свой рассказ.

По ее словам выходило, что в кругу ее знакомств, завязавшихся, скажем так, по влечению темной стороны ее натуры, были не совсем добропорядочные граждане, подсунувшие ей информацию о том, что есть возможность купить магические дары. Конечно, не совсем законно — у тех, кто нуждается. Что-то вроде моего примера, только я отдала свою магию даром, а тут бедняк хочет передать свою за деньги. Конечно, подспудно Ракшана понимала, что тут дело нечисто, но алчность застила глаза, ибо предложение было поистине щедрым. Интересовали только открывающиеся возможности, а не способы их получения. Так время от времени она приобретала себе дары.

Ее образ жизни вызвал внимание, она забыла об опасности, грозящей со стороны последователей культа Майны, каковые существовали и в нашем королевстве. По словам Ракшаны, ей стали поступать угрозы.

— На крючок им я попалась, когда была беременна Надиной. Мое темное «я» на время присмирело, осознав, что дело запахло жареным. Ты помнишь, Антуан, каким счастливым периодом было для нас время после рождения Надины? Наш второй медовый месяц…

— Я помню, что ты действительно была подавлена и нервничала под конец беременности, — отреагировал Антуан и покосился в мою сторону. — Я списывал это на скорые роды. А после ты впала в депрессию.

— И только твоя любовь и внимание помогли мне из нее выйти…

Это, конечно, очень интересно, но я бы предпочла не знать подробностей.

Хотя нет, Имма, тебе стоит посмотреть правде в глаза. Действительно ли Антуан разлюбил свою жену или просто обижен? Наблюдай, Имма, и делай выводы.

— Опустим рождение третьего ребенка, я уже поняла: у вас был третий медовый месяц, — вклинилась я в их диалог. — Что дальше?

Ракшана рассказала, что к тому времени на нее было совершено три покушения.

— Я не исключаю, что и тот валун, который вызвал камнепад, упал не случайно. — Испуганный взмах ресниц в сторону Антуана.

Именно поэтому я не сдержалась:

— То есть вы поскакали в непогоду в горы, а там вас сидел и поджидал адепт Майны, чтобы скинуть сверху валун?!

Легкое недовольство наконец проскользнуло во взгляде Ракшаны, брошенном на меня.

— Мэлл Имма, мне кажется, вы ко мне предвзяты.