Несколько слезинок выкатились из-под ресниц, но я быстро смахнула их и сжала кулаки. Хватит устраивать слезоразлив! Я сильная, смелая, самодостаточная, и мне никто не нужен!
Пару разу глубоко вздохнув для успокоения нервов, я надела шлем и выкатила байк из бокса. Ветер, скорость и свобода - вы единственные, кто мне нужен сейчас и всегда!
Через несколько часов гонок меня начало отпускать. Я, наконец, смогла спокойно дышать, не боясь расплакаться или разозлиться. Кроме того, верх брала усталость - после суточной смены я не поспала ни минуты. Тяжело вздохнув, я повернула Вороного в сторону города.
Прямо перед развилкой к месту стоянки меня вдруг подрезал крутой байк. Я резко затормозила, и заднее колесо пошло юзом, а байк стал заваливаться набок. Мне пришлось проехаться коленом по асфальту, чтобы не упасть вместе с Вороным. Всë-таки я правильно поступила, купив полную экипировку, включающую в себя жёсткие наколенники.
- Придурок! - зло рыкнула вслед гонщику, а он вдруг поморгал мне стоп-сигналом, а потом поднял руку.
Извинился, типа, что ли?
- Всё равно придурок!
Подъехав к стоянке, я оставила там своего коняшку и неспеша побрела домой.
Тётушка Рута пила на кухне чай. Завидев меня, женщина обрадовано всплеснула руками.
- Сильвочка, деточка! Что ж ты так поздно гуляешь? На мотоцикле́те своём ездила, что ли? - увидев, во что я одета, она осуждающе покачала головой. - Да разве ж в такую погоду на этих шайтан-машинах можно ездить? Ой-ë-ëй! Не бережëшь ты себя. Иди, раздевайся, чайник горячий!
Я отрицательно мотнула головой.
- Спасибо, но я очень устала. Пойду спать.
Прошмыгнув в комнату, чтобы тётушка меня не заболтала и, не дай боги, не прочитала чего по моему лицу, я разделась и быстро нырнула под одеяло. Несмотря на то, что я действительно очень устала, сон не шёл. В голове всё крутилось и крутилось то, что произошло вчера вечером, и во что это вылилось утром.
Я вспоминала, каким напряжённым было лицо Дамира, когда он спасал меня от наркомана, сколько тревоги плескалось в его глазах, когда он меня обнимал, как заботливо обрабатывал рану, и как потом мы едва не поцеловались.
Перевернувшись на другой бок, я отогнала ненужные мысли, но, едва попыталась расслабиться, вспомнила сон, где мы целовались, а потом утренний поцелуй наяву. А ведь наяву ощущения были похожи, только намного ярче. Неужели мне это не приснилось? Да ну! Быть того не может!
Я тяжело вздохнула и села на постели.
- Отстанешь ты от меня сегодня или нет? - отчаянно прошептала в пустоту. - Что тебе надо? Не будет у нас ни любви, ни счастливой жизни, ни деток по лавкам! Вы, блохастые, только и умеете, что портить людям жизнь!
И тут я вспомнила, что у меня до сих пор висит непрочитанное сообщение от Марики. Взглянув на часы, поняла, что перезванивать уже поздно, поэтому отправила ей сообщение с извинениями и обещанием позвонить завтра. "Совсем забегалась, было много работы", - приписала в конце и тяжко вздохнула.
Положив телефон на журнальный столик, я встала и подошла к окну. Небо было тёмным, но фонари у дома давали достаточно света, чтобы ночь не казалась совсем уж непроглядной.
Взяв подушку и подстелив её под спину, я пристроилась на подоконнике.
Ночь, улица, фонарь, аптека,Бессмысленный и тусклый свет.Живи ещё хоть четверть века —Всё будет так. Исхода нет.
Умрёшь — начнёшь опять сначалаИ повторится всё, как встарь:Ночь, ледяная рябь канала,Аптека, улица, фонарь.
Я вспомнила, как меня, ещё школьницу, поразили эти строки, написанные более ста лет назад одним известным классиком. Уже тогда они отражали моё внутреннее состояние. И вот, по прошествии стольких лет, в моей жизни ничего не изменилось. А ведь я себе обещала, что никогда больше не буду слабой, никому не позволю над собой измываться, и никто на свете не посмеет меня обидеть! Но опять наступила на те же грабли, что и восемь лет назад.
"Мне нужна только ты... Ты мне нравишься... Больше, чем нравишься! Я не знаю это чувство, может быть это любовь..." И всё это ложь, ложь, ложь.
Зачем Дамир пришёл работать в больницу? Зачем звал кататься на байках? Зачем пел для меня в караоке? Зачем заботился, защищал, целовал, признавался в любви? Получается, он - моя пара? Нет, не сходится! Ерунда какая-то получается. Если зверь Дамира учуял меня как пару, то мужчина должен был меня укусить, чтобы образовалась истинная связь. Это желание инстинктивно, иначе зверь сойдёт с ума.
Но ведь мужчина ведёт себя нормально. Тогда что получается? Он не мой истинный? Но я же сегодня видела золотисто-карий цвет его глаз, а это значит, что Дамир - тот самый медведь из перевëрнутой тачки. Но тогда почему все эти дни его глаза были обычного цвета?
Ох, что-то тут так всё замудрëно, что вообще ничего не понятно. Для того, чтобы этот пазл сложился, у меня явно не хватает каких-то деталей.
Мне надо понять, какую цель преследует Дамир, решив подкатить ко мне. И вообще, как удачненько он тогда подкатил на байке! Будто бы знал заранее... А ведь он знал!
Соскочив с подоконника, я схватила телефон и быстро настрочила сообщение папе: "Ты нашёл мой байк?"