Будь моей семьёй (СИ)

Де Вер лежал на спине, ощущая себя прикованным, казалось, что тело стало свинцовым. Открыть глаза было больно и неприятно от пыли и осколков, испачкавших лицо. Звон в ушах заставил парня ещё сильнее зажмурить глаза и, как ему казалось, беззвучно открывать рот.

Попытки встать не увенчивались успехом, но один глаз открыть всё же удалось. В клубах дыма и пыли он видел тёмный сгорбленный силуэт недалеко от себя. Звонкий детский визг и плач потихоньку становился громче, оповещая Генри о возвращении слуха.

Утерев ладонью лицо, размазывая по нему сажу, Хэнк, опираясь на руки, с трудом, но встал.

Чудом уцелевший Роберт заходился в истерике, доводящей его до кашля. Алфи крепко прижимал его к себе, стараясь успокоить.

-Ну, всё, всё хорошо, мой котик, испугался бедняга, — вторил еврей, вставая с колен и кутая ребёнка в перепачканное пылью пальто. — Хэнк, ты как? — обратился мужчина к младшему из Де Вер, не переставая успокаивать малыша.

-Живой, — хрипло отозвался он, скривив гримасу боли.

-Садись в машину, и поехали, — скомандовал Соломонс, направляясь к авто.

-Аврора и Софи внутри, мы должны…

-Никого внутри нет, — строго ответил еврей, давая понять, что делать тут больше нечего. — Садись в машину.

Почти всю дорогу они молчали, хотя Хэнк и пытался задавать вопросы. Стемнело, и вымотанный Роберт спал на заднем сидении, Генри от усталости и пережитого стресса тоже клонило в сон, но он старался не поддаваться, что, собственно, плохо получалось.

-Куда мы приехали? — интересовался Де Вер, увидев за окном незнакомую местность.

-Ко мне, — сухо ответил Алфи.

-Я думал, Вы нас к Шелби отвезёте, — не подумав, ляпнул Генри.

Алфи сделал вид, что пропустил эту фразу мимо ушей, делая скидку на юный возраст парня и незнание всей ситуации.

-Я хочу знать, где Ави, и что это вообще было, — твёрдо произнёс он.

-Пойдём в дом, всё расскажу.

-Господин, позвольте я, — тихим голосом произнесла женщина преклонных лет, проявляя инициативу взять из рук спящего Роберта.

-Нет, я сам, — так же тихо ответил Алфи.

-Мистер Соломонс, я справлюсь, — заверила его женщина.

Вымотанному еврею ничего не оставалось, как принять помощь служанки.

-Распорядись подготовить гостевую комнату, — напоследок сказал он ей.

-Где Аврора? — устало, но твёрдо вопрошал Генри.

-У итальянцев, — тяжело ответил Соломонс, разливая ром по стаканам.

-Какого хрена? — подскочил парень с дивана в кабинете.

-Успокойся и выпей, — протянул ему стакан мужчина, делая очередную затяжку.

-Мы должны вытащить её, — не унимался он.

-Хэнк, успокойся, — нервно ответил еврей, вручая парню стакан. — Я верну её, обещаю, чего бы мне это ни стоило.

-Почему она у них?

-Потому что отказалась сотрудничать с ними, потому что я работаю с цыганами, потому что…

-Они ведь не убьют её? — голос Хэнка предательски дрогнул.

-Нет, никогда, я не позволю им, — злился мужчина, крепче сжимая стакан.

-Почему Вы помогаете нам?

-Потому что люблю твою сестру, её ребёнка, тебя, Алана, — начал свой ответ еврей. — Потому что хочу создать с ней свою семью.

-Но ребёнок ведь от Джона, — не понимал Де Вер.

-Много ты понимаешь, — усмехнулся мужчина, отпивая ром.

-Ещё только сегодня утром всё было хорошо, я обнимал сестру и брата, а теперь какая-то лажа, — отчаялся парень. — Как мы её найдём?

-Не мы, а я, — поправил его Соломонс. — Итальянцы назначат встречу, и не обращайся ко мне на Вы, просто Алфи. Теперь иди спать, тебе надо отдохнуть.

-А Вы … ты, — с еле уловимой заботой спросил Генри.

-Я буду дежурить у телефона, ждать, когда всратые макаронники позвонят.

Темнота и холод, пожалуй, единственное, что сейчас окружало Аврору. Чувствуя холодный пол под босыми ногами, девушка осознавала, что она сидит. Сухость во рту и резкие спазмы в голове вызывали приступы тошноты. Ави хотелось прикоснуться рукой ко лбу, но руки не поддавались. Сделав ещё попытку, до неё дошло, что она привязана к стулу. От жажды девушка машинально попыталась облизнуть губы языком, но даже на миллиметр не смогла разомкнуть стиснутые зубы. Из-за затуманенного разума она не сразу поняла, что на лице что-то вроде маски или тугого ремня, перетягивающего нижнюю челюсть и голову.

Понемногу открывая глаза она поднимала голову и старалась осмотреть, что вокруг. Спутанные и растрёпанные волосы усложняли эту задачу. Откинуть их резким движением головы было огромной проблемой, приводившей к сильнейшим болям.

Глаза понемногу привыкали к темноте, и она могла разглядеть очертания предметов, окружавших её.

Вокруг были какие-то ящики, что-то похожее на мешки, вёдра и бутылки.

Запах алкоголя, сырости и плесени, слишком чётко улавливались, раздражая и вызывая тошноту. Очень тянул живот, Де Вер считала, что это из-за замёрзших ног. Холод заставлял ссутулиться, чтоб хоть немного согреться. Сжатая челюсть немела и отзывалась болью в зубах и голове.

В темноте и глухой тишине она размышляла о том, что, если бы её хотели убить, уже давно это сделали, а раз она до сих пор жива, значит, для чего-то нужна.

Но всегда есть и оборотная сторона медали. Она в заложниках у мафии, а у них свои методы, куда страшнее, чем смерть.