Будь моей ведьмой

И осталась я единственная Яга в избушке, если не считать книги. Скрипнув зубами, хмуро спросила, ни к кому не обращаясь:

— Одного понять не могу — зачем этот спектакль с разводом?

Ответила книга:

— Ой, а ты б его иначе отпустила? А так шок, ступор, тормоз. — Фолиант хихикнул.

Молча сделала глоток чая. В голове только один вопрос: «Он меня действительно считает настолько блондинкой?!»

— Не печалься, милая, — утешила меня зловредная книга. — Он как вернется прощения просить, тут и отольются кошке мышкины слезы.

И я с заметным уважением покосилась на фолиант. Да, действительно прекрасное учебное пособие, просто незаменимое. И обида вся исчезла, и непонимание, только злость на поганый характер Стужева осталась.

— А в том, что вернется, не сомневайся даже, — продолжало мое говорящее пособие по повышенной вредности. — Уж коли ради тебя…

Открылась дверь, заглянул Генри и тихо сообщил:

— Леди Маргарита, хозяин просил передать, что с Ольгой Викторовной связался, ужин отменил. К родителям вашим двух боевых фей приставил, на всякий случай. К Ромочке призрака в дополнение к фее. Все-все, страдайте, не мешаю.

И вышел.

Я лично дара речи лишилась на мгновение. Это я, а вот на улице под навесом были все мои звери.

— Ты сейчас что сказал? — недобро так поинтересовался монструозный коняка.

— Ой, что-то я давно косточек не грыз, — не менее «добро» протянул Серый Волк.

— Страдать ей, значица, — промурлыкал Кот Ученый.

— А давайте я его клюну! — заявила боевая Курочка Ряба.

— Зачем? — недоумевал монструозный конь. — Копыто промеж глаз — вот лучший в мире способ доказать, что кто-то сильно не прав.

— Очень сильно не прав, — добавил обычно добрый Колобок.

В двери вежливо постучали, затем, не дожидаясь разрешения, Генри торопливо вошел, плотно прикрыл дверь и вежливо поинтересовался:

— Чаю, дамы?

— Спасибо, не пьем-с, — ехидно ответила книга.

Скелет бросил на нее взгляд, полный вандального обещания по отрыву страниц, и с тоской посмотрел на меня.

— Генри, а вы мне что, в качестве собственности после раздела имущества достались, а?

Если б скелет мог, он бы побледнел, а так просто кости сероватый оттенок приняли.

— Леди Маргарита, — заискивающе начал он, — я могу в шалашике поселиться, мне дождь — не помеха и…

— Я буду чай, — с улыбкой сообщила я.

— И я, — добавила книга.

Скелет мгновенно бросился выполнять пожелания, и через несколько минут в заварничке заваривался настоящий английский чай.

Вот только чаю мне не хотелось совершенно, и я осторожно соскользнула на пол, беззвучно вышла из избушки под навес, к своим затихшим животным. Постояла пару минут и медленно сползла по стеночке на пол.

— Да кому он нужен-то, — захлопотала Лиса Патрикеевна, схватив меня за руку, потянув на себя и таким образом пытаясь поднять.

— Мне, — тихо ответила я, и Лисичка отпустила.

— Нужен, так нужен. — Встрепанный Гусь подошел, к ноге прижался. — Что я, Кощеев не воровал, что ли!

— Не воровал, — заметил Кот Ученый.

— Так сворую, делов-то! — заявил Гусь.

Я улыбнулась, погладила своего боевого Гуся по головке. Кот Ученый сел рядом, Курочка забралась на колени, Колобок под боком пристроился, конь поделился попоной, и мне ее Серый Волк заботливо подстелил, чтобы на холодном не сидела. Почувствовала вдруг себя очень нужной и заботой окруженной. И приятно так было, а хорошо не было… мне бы одного гада со змеино-вампирско-кощеистыми ипостасями, а лучше — без них, и вообще все чудесно было бы.

И тут кто-то сказал:

— А у меня крыша протекает…

— Совсем эти богатыри безрукие пошли, — посетовал Кот Ученый.

— И не говори. — Избушка тяжело вздохнула.

Серый Волк повел носом и сообщил:

— Дождь скоро закончится.

— Но крышу ремонтировать все равно нужно, — решила я.

— Аха, — поддакнула избушка.

Мы помолчали, глядя на струи дождя, пригибающие болотный кустарник, нарушающий спокойствие болотных озер…

— Кстати, а белки где? — вдруг вспомнила я.

— Думу думают, — почему-то шепотом сообщил Гусь.

— Это какую? — не поняла я.

— Ох, великую. — Кот Ученый тяжело вздохнул. — Уж сколько поколений бьются над ней, а все додумать не могут.

— Это что ж за дума такая? — не поняла я.

Дверь открылась, показался Генри с фолиантом в руках и несколько смущенно произнес:

— Тут это… она к вам просится.

— Сама просится? — не поверила я, но протянутую книгу взяла.

— Угу, — буркнул Генри. — Хотя, на мой взгляд, в печку она напрашивается!

— Но-но, попрошу без намеков! — возмутилась книженция.

Скелет хмыкнул да дверь закрыл.

— Ну, что делать будем?

— Вот. — Кот тяжело вздохнул. — И белки тоже второй день сидят да все думу думают, в смысле, чего дальше делать, не знают.

— Чернышевский «Что делать?» — пробормотала я. А потом, повысив голос, позвала: — Генри!

Скелетон мгновенно приоткрыл двери.

— Генри, миленький, ты тут один? — прямо спросила.

— Мм… — скелет как-то напрягся. — Леди Маргарита, я…

— Откель один-то? — ехидно сказала книга. — Туточки, может, и один, а те десять привидений, что по кустам сидят, для коллекции.

— Следит, значит, — догадалась я, вглядываясь в горизонт. — Гусь!

— Слушаю, — мгновенно отозвался пернатый.