Будь моей жертвой (СИ)

— Если долго, долго, долго,

Если долго по тропинке,

Если долго по дорожке,

Топать, ехать и бежать,

То, пожалуй, то, конечно,

То, наверно, верно, верно,

То, возможно, можно, можно,

Можно в другой мир попа-а-асть! – воспела я песенку из далекого детства.

А в другом мире реки вот такой ширины,

А в другом мире горы вот такой вышины,

А-Ах, трубочисты-недо-люди,

А-Ах, вероломные супруги,

А-Ах, и принц там как король!

А-Ах, и принц там как король!

И как только, только, только,

И как только на дорожке

И как только на тропинке,

Встречу я кого-нибудь,

То тому, кого я встречу,–

Даже зверю,–верю, верю,–

Не забуду,– буду, буду,

Буду «здрасьте» говори-и-ить!

А-Ах, здравствуйте реки вот такой ширины,

А-Ах, здравствуйте горы вот такой вышины,

А-Ах, трубочисты-недо-люди,

А-Ах, вероломные супруги,

А-Ах, и принц тот, что король!

А-Ах, и принц тот, что король!

Но, конечно, но, конечно,

Если ты такой ленивый,

Если ты такой пугливый,

Сиди в замке, не гуляй.

Ни к чему тебе дороги,

Косогоры, горы, горы,

Буераки, реки, раки.

Руки, ноги береги!

Зачем тебе море вот такой ширины,

Зачем тебе небо вот такой вышины,

А-Ах, трубочисты-недо-люди,

А-Ах, вероломные супруги,

А-Ах, и принц тот, что король!?[1]

Неподалёку хруснула ветка, за ней вторая, третья... Даже я сразу толком ничего понять и отреагировать не смогла, когда передо мной востало стадо, мать их, орков!

— А-а-а-а! – взвыла теперь уже по-настоящему. – Здра-а-асте-е!

Ноту специально брала самую высокую, помог ещё эффект неожиданности, но и того дольше чем на минуту не хватило. Орки, прекрасные, сильные, мужественные, все это, конечно, в кавычках, подняли, как один, дурацкие дубинки в пол меня высотой, и...ну, собственно, погнались за мной!

Честно признаться, испуг – это ещё та штука. Вот я с испугу забыла и как перекидываться, и как шевелить ногами. Потому и далеко не пробежала. Первая же коряга – метров через пять – и я уже кучкой-тучкой жую сырую землю. Бездна! Как можно было так по-глупому залететь в крапиву!? Тьфу, целебная муравка! У меня ж на неё эта...как её....аллергия!

— А-пчхи!

— Стоять, девка! – рыкнул кто-то сбоку.

— А-пчхи! Пчхи!

— Будьте здоровы. Ограбление! Гони деньги, раз жизнь не мила! – громко, но как-то неуверенно добавил второй.

— А-ПЧХИ! – встала, пошатнулась, упала в объятия первого попавшегося орчика и... – ПЧХИ! А-А-АПЧХИ! ЧЁРТ БЫ...ПЧХИ! ВАС ПОБРАЛ!

— Барышня! – докумекал орочка. – Барышня, с вами все хорошо? Может, водички? Вы нам ограбление портите своим чихом. – ага, служу во имя всеобщего блага. Уже даже вижу приписку в газете: «юная Шейла чихом уменьшает преступность в стране».

— Нет, ПЧХИ, спасибо! – шмыгнув носом, отошла, протерла от слёз глаза. – Это аллергическое, друзья разбойники. Вы, господа, продолжайте, продолжайте, я внимательно слушаю.

Права была бабка! Даёшь этикет! Зелёные мужланы в коричневых штанах разной длинны и рубашках цвета слоновой кости удивленно глянули в сторону полоумной «барышни». Один из орков – ну и рост у него, мамочки! – заговорил:

— Моё имя Хрынг'кыргым. Я, – важно заявил зелёный, – старший среди этой группы. Назовись, барышня, потолкуем как положено двум взрослым бездомным.

М-да. Как меня только не называли, но бездомной? Хотя, да, видок тот ещё.

— Шейла, уважаемый Хрынг'кыргым. О чём будем глаголить?

— О делах насущных! Понимаешь ли, Шей-ла, – что-то орочка плохо имена иностранные выговаривает. Да уж, тяжело, наверно, на общепринятом им разговаривать... – мы – разбойники. – да ну!? – Но разбойники начинающие. Ты нам весь план разрушила...

— Стойте-стойте! – нахмурилась я. Так, если они только начинающие, получается, что на путь истинный новых знакомых вернуть ещё не поздно! – Как так вышло-то, то вы разбойниками стали? По виду, – я усмехнулась, – как минимут аристократы в десятом поколении. А уж манеры! Манеры-то совсем уже высшего круга!

Давай, рыбка, ловись. Крючок я же пустила.

— Ну, дык... Они и есть! – гордо сказал главарь, но тут же грустно добавил: – Да только что с того, если рода обеднели совсем. Мы музыкантами стать хотели, радость людям в дом нести, а оно вон, как вышло. Боятся нас. Бегут, словно привидения какие...

Да уж. Не родись красивой, называется. Ну да, страшные чутка, разве ж это главное? Так, срочно, срочно нужно спасать бедолажек ущемленных!

— А если я вас красивыми сделаю? – предложила я. – Магия, она, знаете, какая мощная!? Будете тогда петь, как мечтали.

— Разве у тебя, барышня, имеется магия? – удивился Хрынг'кыргым, а я скрипнула зубами. Ну да! Пока нет! Но будет же.

— Нет, – согласилась, – пока. Я, уважаемый, как раз иду её получать. Может, вы согласитесь подождать? Потом я обязательно вам такую красоту намагичу! Закачаешься!

Орки переглянулись.

— Мы если и подождем, то недолго, барышня. Денег на еду нет, на кров – тоже...Мы ж без мяса и недели не протянем.

— Так вы, что, – я аж рот от удивления открыла, – не вегетарианцы!?