Будь моим, будь другим

— Закрой пасть! — рявкнул нервно, но меня уже было не остановить. Я уткнулась лицом в свои ладони и продолжила мычать, подтянув колени к животу и замерев в позе эмбриона. — Закрой. Пасть, — повторил совсем близко и что-то холодное коснулось моей головы. Я покосила на него сквозь пальцы, нервно всхлипнула, увидев пистолет, и зарыдала в голос. — Да чтоб тебя… — выдохнул раздраженно и отошёл, принявшись расхаживать по комнате.

Когда слёзы закончились, а я немного отогрелась, убрала одну руку от лица и окинула быстрым взглядом помещение. Деревянные полы, давно не крашеные, тусклый свет, а прямо по курсу стол и стул, на котором сидел мужчина, широко расставив ноги, свесив голову к груди и зажав уши руками.

За моей спиной кто-то слабо простонал, я поморщилась и перекатилась на другой бок, увидев каталку со свисающей безжизненной рукой. Судя по цвету кожи, мужчине не помешало бы переливание или, хотя бы, пара-тройка капельниц. Я начала подниматься, гонимая клятвой, но смогла лишь на четвереньках подползти ближе. Отдохнула, тяжело дыша, ухватилась за край каталки и только после этого смогла встать на ноги, придирчиво взглянув на лицо молодого мужчины. Сбросила полушубок прямо на пол и отодвинула одеяло и простынь, убедившись в своих подозрениях: ранение в грудь. Парня этого я штопала в первой городской больнице большую часть прошлой ночи. Хотя, если судить по сумеркам за окном, выходило, что позапрошлой.

— Отошла, — прошипел тип почти на ухо, Бог знает как оказавшись за моей спиной. Я слегка вздрогнула от неожиданности и покосилась не него, задрав голову.

— Повязку надо сменить и швы наверняка разошлись, — сказала, нахмурившись.

— А ты, типа, врач? — скривился он, а я кивнула, а потом съязвила:

— Я тебе даже больше скажу. Я его врач.

Он завис ненадолго, а потом вернулся к столу, где лежала моя сумочка и принялся в ней рыться. Я сцепила зубы, посоветовав себе помалкивать, а он нашел-таки паспорт и заглянул в него, а потом сверился с фотографией.

— Ахереть везение, — хохотнул, швырнув его обратно. — Делай, что нужно, но он должен выжить.

— Я тебе крестная-фея, чтоли? — округлила я глаза. — Медикаменты где, капельница, набор для кройки и шитья, бинт стерильный, да хоть пластыря кусок! — он поморщился, а я разозлилась: — Тут даже руки помыть негде!

— Так, во-первых, не ори, — рыкнул устрашающе, а я слегка уменьшилась в размерах, хотя и без того была метр с кепкой. — Пиши список, все привезу. А пока я буду ездить, твой долг — не дать ему сдохнуть.

— А во-вторых? — не удержалась от издевки, а он скривился:

— А во-вторых, чем больше вопросов, тем меньше у тебя шансов выйти отсюда живой.

— Ты сейчас уедешь, а я рвану, куда глаза глядят, — буркнула в ответ, а он хмыкнул:

— Валяй. Если что, мы в глухой деревне в пятидесяти километров от города. И под глухой я понимаю заброшенная. До трассы примерно километров семь по снегу, но можешь просто выйти на улицу и спрятаться в ближайшем сугробе — до весны не найдут.

— Угрожать мне — не в твоих интересах. Ты сам явно этому парню не поможешь, — заметила наставительно, а он кивнул:

— Выводить меня — не в твоих. И если он умрет, ты следующая на очереди.

«Хотел бы, давно убил» — проворчала про себя и снова склонилась над парнем, а потом дёрнулась по направлении к столу, а мерзкий тип резко ухватил меня за руку и вывернул ее за спину. Я взвыла от боли, а он слегка ослабил хватку, прошипев:

— Не дёргайся.

— Блокнот и ручка в сумке, — сказала сквозь слёзы, вновь хлынувшие сплошным потоком.

Он отпустил мою руку, а я тут же принялась ее оглаживать, унимая боль. Дошла до стола, прихрамывая на левую ногу, достала блокнот и устало села на стул составлять список самого необходимого. Закончила и протянула ему.

— Первая часть должна быть в скорой.

— Не в этой, — поморщился в ответ.

— Тогда он, скорее всего, не дождётся твоего возращения, — пожала плечами равнодушно.

— Тогда и ты мне не к чему, — сказал вкрадчиво, а по спине пошёл холодок, хотя в доме и без того тепло не было. — Если умрет, можешь начинать выбирать сугроб поуютнее.