Будь моим мужем

Она испустила долгий, протяжный вздох удовлетворения. Ощущение было настолько сильным, настолько полным – гармония тела и души. На весу ее поддерживали Чарльз и море. Оно приподнимало ее, делая почти невесомой. А он тесно прижимал Рейчел к себе, так же ощутимо пребывая в ее теле, как она в его сердце. Крепко обвив ногами его талию, она запрокинула голову, обратив лицо к голубому небу и к Богу, подарившему ей это чудо любви. Ощущая в себе размеренные движения, она вся замирала от нежности и растворялась в ней. Все было удивительно и совершенно естественно – соединение любящей пары в любовном акте. Рейчел вздымалась и опускалась в такт его движениям, по мере того как уровень воды вокруг них тоже то убывал, то прибывал.

– Да… Да… Да… – бессвязно бормотала она, подчиняясь задаваемому Чарльзом ритму.

Такого она не испытывала никогда. Каждое прикосновение, движение, ласка восхитительно отзывались в ее душе. Она упивалась своей властью над ним. Она захватывала, пленяла и подчиняла его себе, словно узника. И вдруг она почувствовала, как у него подкосились ноги и он пошатнулся, изливая в нее свою страсть. Тогда она еще теснее прижалась к его содрогающемуся телу, инстинктивно стремясь в этот завершающий миг выжать из него все, что еще можно, чтобы напоить свое истомившееся женское естество его любовью.

Но и это было еще не все. Чарльз взял ее на руки и по песку, устилающему каменистый грот, понес в теплую темноту пещеры.

43

Едва проснувшись, Кэрол уже каким-то неведомым образом знала, что сегодня все будет по-другому. На протяжении вот уже нескольких месяцев, отбросив прочь всяческие сомнения и размышления, она самозабвенно и исступленно окуналась в работу, отдаваясь ей полностью и без остатка, делая передышки лишь для того, чтобы поесть да поспать. Свобода позволяла ей целиком сосредоточиться на живописи. Она просыпалась и сразу же бралась за кисть. Не было ни сомнений, ни творческих мук и терзаний, а всего лишь полная утрата самой себя в этом процессе. Это было то единственное, что ей требовалось. Но, хотя сейчас глаза ее и были еще закрыты, Кэрол знала, что сегодня все изменится.

Она открыла глаза, и лучи солнца, встающего над пустыней, радостно приветствовали ее, проникнув в комнату через небольшое окно. Обычно она мгновенно вскакивала, в одну секунду выпивала чашку растворимого кофе, быстренько принимала душ, предвкушая скорое начало работы. Банка кофе «Тейстерс» опустела, и ей пришлось открыть новую – «Колумбиан Супремо», которая уже целую вечность стояла в шкафчике. Она наблюдала, как конденсирующийся ароматный напиток медленно струится вниз через фильтр кофеварки, и, не дожидаясь, пока кофейник наполнится, налила себе чашку и отпила из нее, сразу же ощутив, как под воздействием кофеина, словно подстегнувшего ее, мысли понеслись вперед, лихорадочно обгоняя друг друга.

Пройдя из крошечной кухни в мастерскую, Кэрол внимательно посмотрела на картину, над которой сейчас работала, но сконцентрировать внимание никак не удавалось.

Кэрол обвела взглядом свою студию, с которой теперь ни за что не смогла бы расстаться. Не то чтобы она была без ума от квартиры. Дело в том, что именно здесь она стала сама собой, той Кэрол, которой она поклялась стать несколько месяцев назад в «Гасиенде-Инн». Она подумала о Рейчел и Тэссе. Связь с ними она поддерживала при помощи почтовых открыток. Жизнь ее была настолько насыщенной и занятой, что на что-либо другое времени почти не оставалось. И вот сейчас она чувствовала, что добилась-таки своего. Она обрела чувство собственного достоинства и уважения к себе. Кэрол представила себе, как сейчас гордились бы ею и Рейчел, и Тэсса.

Ее мысли переключились на Чарльза Форда. На короткое время он возвратился из Европы, а затем стремительно исчез во второй раз, отправившись на Средиземное море, где у него была яхта. Это заставило Кэрол присмотреться к нему пристальнее. Поначалу он казался ей человеком с незаживающей душевной раной. Поэтому она считала его неспособным самозабвенно отдаться любовному чувству и воспарить на его крыльях. Прежде – но не сейчас. Если он нашел себе женщину, то что это могло бы означать для Кэрол? Он женится?! Сердце ее противилось и отвергало саму мысль об этом, рассудок же моментально напомнил о секретном оружии, приберегавшемся как в ее подсознании, так и в кладовке именно для подобного случая.

Кэрол встала и прошла через комнату, в которой было прохладно, в подсобное помещение. Картина стояла у стены. Кэрол повернула ее, и теперь на нее смотрело ее собственное лицо, обрамленное лепестками розы. Она не подходила к ней целый месяц, и сейчас, как и прежде, от яркой самобытности этого полотна у нее захватило дух. Она так и не подарила Чарльзу эту картину. Так толком и не поблагодарила за все, что он сделал для нее. Так и не поведала ему о том восхищении, которое испытывает перед ним. Картина могла бы восполнить этот пробел.