Будь моим Пассажиром (СИ)

  - А их и нет, - Стас лучезарно улыбнулся. - Я ношу настоящую фамилию, но она, в общем, не из самых редких. А про мое семейство от меня не узнает никто и никогда, потому что обещание. Сами они, думаю, мое имя вообще торжественно вычеркнули из всех архивов. Да и пожалуйста. Жил, понимаешь, горя не знал, говорил себе на двух языках, ездил летом в гости к бабке... А тут вдруг выясняется, что бабка не просто бабка, а вокруг нее имеется древний и состоятельный род. Который, видите ли, я как полукровка своим существованием порчу и позорю.

  - Это как? - повторил Вадик. Нет, Никитос любил что-нибудь высказать про семейные традиции, но Вадику всегда было смешно это слышать - тоже мне, аристократ нашелся. Видимо, физиономия у него была очень озадаченная, потому что Стас подмигнул:

  - Вот я такую же рожу сделал. Главное, восемнадцать лет никому ничего не мешало, а тут вдруг вспомнили и забеспокоились, что я на какие-нибудь доли и привилегии начну претендовать. Я, естественно, разъяснил и по-польски, и по-русски, где я все эти привилегии видал, но дорогое семейство, кажется, не впечатлилось. Там народ такой... по-моему, они в принципе не могут поверить, что кому-то может быть от них ничего не нужно.

  Вадик фыркнул - Никитос был ровно таким же. Его послушать, все вокруг только и ждут, как бы какую выгоду получить, просто так дружить и общаться никто не будет. Может, Стас прав насчет родственников?

  - Короче, орали друг на друга битый час, тут вылезает дед, патриарх, так сказать, всей этой лавочки, и говорит: давай, дорогой потомок, условимся. Фамилия за тобой остается, вот тебе счет на твое имя, вот тебе мотоцикл, и уматывай на нем куда подальше, чтоб духу твоего здесь не было. Помянешь хоть где-нибудь родство с нами - из-под земли достанем, и больше тебя не найдет никто и никогда. Я, в общем, и так был согласен хоть вообще забыть об их существовании, в конце концов, я всю жизнь в России живу и дальше собираюсь, но раз у них просто так ничего не бывает - ну пусть считают, что откупились. Сел на этот самый мотоцикл и гордо уехал в закат, - Стас пафосно вскинул голову и изобразил откручивание ручки газа. Вадик покатился со смеху.

  Через пару дней обгоревшие на солнце плечи поджили. Разумеется, ни намека на загар по-прежнему не осталось, впрочем, Вадику тот загар и не нужен был сто лет. Стас - тот, похоже, и правда расстраивался, что не может загореть, но ему тем более не светило. Птаха критически осмотрел Вадика и сообщил, что, по его мнению, продолжать тренировки ничто не мешает. Предложил Стасу присоединиться, но тот шарахнулся еще дальше, чем Алекс от Некроманта, аж на польский перешел в порыве эмоций. Но быстро поправился:

  - Ой, нет, это не ко мне. Я человек мирный, ничего такого не умею и вообще. Хотя посмотрел бы, если вы не против.

  - Свидетелей обычно не оставляю, но для Внешнего сделаю исключение, - ухмыльнулся Птаха. Стас поежился, но пошел с ними.

  Птаха еще в первый день присмотрел участок на берегу, отгороженный от кемпинга и пансионата полуразрушенным волнорезом. С другой стороны незваных гостей тоже ждать не приходилось - песчаная коса вскоре заканчивалась большим лиманом. По вечерам там не было никого. Песок вместо травы или земли под ногами был непривычен, но постепенно Вадик приноровился и даже обнаружил, что у него есть преимущество - он намного легче Птахи и не так увязает даже у воды. Опять же, падать мягко. А вскоре он и вовсе перестал обращать внимание и на песок, и на Стаса, устроившегося на обломке волнореза, и на сам этот волнорез. И вот это было зря.

  - Ах ты ж!..

  От резкой боли Вадик пошатнулся, не удержался на ногах и шлепнулся в воду. Отступая от Птахи, он влез на мелководье и не заметил наполовину занесенный песком обломок, а тот то ли оброс ракушками, то ли был острым сам по себе. Шипя сквозь зубы, Вадик поднялся на ноги и собирался продолжить, но Птаха жестом остановил его и показал вниз. Вадик присвистнул - он располосовал голень аж в четырех местах, и порезы сразу наполнились кровью.

  - Так, на ногах стоишь, уже хорошо, - кивнул Птаха. - Сейчас обработаю, у меня тут с собой было. Эй, Стас, ты живой?

  Стас смотрел на все это широко распахнутыми глазами, а цвет его лица окончательно перестал отличаться от белой рубашки.

  - У меня... это... кровь не выношу, - с трудом выговорил он. - Стыдобища, но вот так вот. Сейчас... отдышусь...

  - Давай уж, - буркнул Птаха, - двоих я обратно точно не дотащу.

  - А меня тащить и не надо, - отозвался Вадик, - сам дойду. Кровищи я, что ли, не видел? В том числе своей.

  Стас только закатил глаза.