Будь моим Пассажиром (СИ)

  - Ага, он платиновый блондин. Но, в общем, Ворон унесся куда-то дальше, а я, значит, пошел поснимать. Ночь уже была, холод неимоверный, зато небо ясное и огромная луна, красота. Иду и вижу что-то знакомое. Огромный пикап, а на борту - та самая собачья упряжка. А я же Тундру последний раз видел, когда она вместе с вами у меня в гостях была! На радостях рванул вперед - а там лед. Чуть камеру не разбил, сам не знаю, как перегруппировался. Встаю, в глазах плывет немного, все-таки сильно навернулся - а машины уже нет. Ни звука мотора, ничего не было. И потом уже подумал - лед-то не так давно встал, кто туда соваться будет!

  Вадик не знал, что сказать. Он как наяву видел то, что рассказывал Форестер. Только вот он четко различал еще одну деталь - салон "Тойоты" был пуст.

  - И знаешь, - теперь Форестер смотрел только на него, - может, это мне просто в трещинах льда померещилось, воображение у меня богатое и не всегда здоровое... Но у меня отчетливое ощущение, что Тундры больше нет. А это... как будто прощание. Я прав?

  Вадик ошарашенно кивнул. Вот вам и Форестер, который конца света не заметит и не вникает ни во что, кроме своих фотографий! Он увидел, что в дверях стоит Джерри. Она жестом позвала его в коридор.

  - Я знала Тундру, - тихо сказала она. - Не то чтобы близко, но все же. Но слушай, она не из тех, кто стал бы искать приключений. Это я могу нарваться, ты, Птаха... но не она. Как так-то?

  Сейчас Джерри была не похожа сама на себя - ее лицо стало серьезным и даже грустным. Было понятно, что придется ответить. Правду.

  - Тундра потеряла своего Пассажира, - резко севшим голосом проговорил Вадик. - Я видел... как она пришла к Некроманту.

  Джерри опустила голову.

  - Вот почему я одна, - сказала она. - Может, я и безбашенная... но я боюсь.

  И снова Вадик не мог придумать никакого подходящего ответа. Да и что тут скажешь. Джерри долго смотрела на него, потом тряхнула головой и ушла к себе.

  - Эни, куда пропал? - окликнул Форестер. - Чай готов!

  Вадик не стал ничего говорить. Ему почему-то казалось, что Форестер и так в курсе. Но больше о Байкале не было ни слова.

  - Отличные новости! - сообщила с утра Джерри. Птаха сонно буркнул, что до полудня не то что отличных, а и хороших новостей не бывает. Джерри показала ему язык и продолжала: - Я же вас не просто так на эти даты позвала. Здесь, в отличие от вас или от всяких Сталкеров - не кривись, все знаю - единой коммуны нет, шарится сколько-то народу, иногда пересекаемся. Мне, честно говоря, так больше нравится. То есть я понимаю, что вас всего четверо и вы друзья, тут все логично, а Сталкеровы порядки... тоже мне, один за всех и все за одного. И все на одного, ага.

  Ее лицо ожесточилось. Вадик мысленно выдохнул.

  - Короче, к черту Сталкера и всех прочих, я вообще о другом. У нас тут проходит такой музыкальный междусобойчик - фестивалем это слишком громко называть. Все свои, берег Волги, можно с палаткой встать, можно приезжать и уезжать, короче, все как у больших, только без толкучки и нудежа охраны. Так вот, питерский Алекс буквально только что подтвердил участие! Так что все даже еще круче, чем я думала!

  Вадик с радостным воплем подскочил с кресла - он, в отличие от Птахи, давно уже встал и угнездился читать, на этот раз с телефона, поскольку бумажные книги Джерри не жаловала.

  - У меня даже мысль была, - продолжала Джерри, - не поехать ли каждому на своей машине. Прямо выставка твоих работ будет, если Алекс на "Импале". С другой стороны, чего кортеж городить...

  - Когда в "Тахо" все поместятся, - подал голос Птаха. И Вадик был рад, когда Джерри кивнула в ответ.

  - Но в любом случае, - продолжала она, - это только завтра. А пока давайте есть, у меня тут вишневый пирог. Форестер, можно тебя попросить заняться чаем? Я при тебе стесняюсь!

  И словно не было ничего вчерашнего - ни рассказа Форестера о видении на байкальском льду, которое Вадик представлял так четко, словно видел сам, ни внезапно застывшего лица Джерри. Но почему-то Вадик чувствовал - это правильно. Он коснулся серебряного оленя. Сама Тундра точно не хотела бы, чтобы жизнь остальных без нее замерла. Почему и пришла тогда, никому ничего не сообщая. Другой вопрос, что Вадик случайно оказался там, а остальные, так или иначе, все равно почувствовали. Или же Тундра просто не хотела, чтобы пытались отговаривать? Но ведь Птаха сказал - от такого не отговаривают. Она ведь пришла, уже твердо все решив, и так уже почти растворившись в этом дожде... Вадик поперхнулся чаем. Слишком явно увиделся начавший таять невысокий силуэт. И слишком явно вспомнился тот туман.

  Вадик заметил, что на него пристально смотрит Птаха.

  - Порядок, - сказал он. - Так... вспомнилось.

  И он снова сжал в кулаке оленя. Странное дело - как будто сам этот жест рассеял ненужные воспоминания. "Потому что Тундра бы такого не хотела". Мысль пришла только что, но Вадик вдруг понял - конечно, только так оно и может быть. И он улыбнулся.