Будь моим Пассажиром (СИ)

  - Стукну, - парировала Анна. - Сам знаешь, рука у меня тяжелая.

  - Знаю, - Птаха невесело усмехнулся. - Но и ты знаешь.

  - Удавлю обоих. И тебя, и Кира. Только попробуй мне.

  Весь сон у Вадика мгновенно пропал. Но он не открывал глаз, понимая, что этот разговор происходит только потому, что они думают - он не слышит. Но это как понимать вообще? Точнее, он прекрасно знал, как это понимать, но не хотел об этом думать. А он как же, в конце концов?

  - А мелкий твой как же? - эхом его мыслей спросила Анна. - Уж если он на тебя свалился - так было надо.

  - Знаю, - повторил Птаха. - Все знаю. И, конечно, я его выращу и выведу на дорогу. И ты права, я действительно ожил, когда его взял Пассажиром. Видишь, опять по трассе мотаюсь, все как раньше. Мне и самому часто кажется, что все как раньше. Но, видишь, накрывает иногда.

  Сквозь полуприкрытые веки Вадик видел, как Анна подсела ближе к Птахе, низко уронившему голову, и взяла его за руку.

  - Я все понимаю, Леш, - мягко сказала она. - Когда Серега тогда не вернулся, у меня одно желание было - лечь и помереть. Или просто напрямик с обрыва, я же на Кавказе как раз была. Но знаешь... я родилась в дороге и умереть могу только в дороге. Самой - нельзя. Вот такое у меня убеждение. Ни во что не верю, сам знаешь, а в дорогу вот верю. И ведь сбылось. Дорога меня забрала.

  Вадик с трудом сдержался, чтобы не замотать головой и не воскликнуть "ничего не понимаю!". Анна говорила как-то так... словно ее уже нет в живых. Но вот же она! Он как будто до сих пор чувствовал ее теплую жесткую руку на своей макушке. Хотя она же Внешняя... наверное, и она в свое время исчезла для прежних знакомых?

  - Ты как-то говорил, что я Внешняя до Внешних, - продолжала Анна. - Я не знаю, как оно у вас всех получается, а я однажды просто поняла, что вот она - моя дорога, и она приведет меня куда надо. И привела - к Сереге, к вам вот всем. И тебя приведет. Обязательно. Но только в свое время. А пока, - она чуть повысила голос, - живи себе, балбес! У тебя, вон, брательник мелкий, и ты ему - свет в окошке! Сам говоришь - ожил. Вот и нечего тут! В конце концов, на твою долю еще гопников непуганых много осталось.

  - И то правда, - хмыкнул Птаха. Анна отвесила ему несильный подзатыльник:

  - То-то же! А пока забирай своего мелкого и валите спать, втроем мы тут, боюсь, не разместимся. Нам с тобой обоим завтра за руль, выспаться надо.

  Вадик сделал вид, что до сих пор спал и только что проснулся. Птаха подозрительно взглянул на него, но спрашивать ни о чем не стал. Впрочем, Вадик ведь и так знал всю эту историю... Выбраться из "Скании" его еще хватило, но до "Тахо" он дошел уже в полусне. Какой она казалась маленькой рядом с огромной фурой... И все-таки, о каком "своем времени" говорила Анна? Неужели когда-то... нет, даже и представлять не хочется. С этой мыслью Вадик кое-как забрался в спальник и заснул окончательно.

  Наутро (хотя это утро было скорее днем) "Скании" возле пруда не было. Вадик даже задумался, не приснилось ли ему все это. Но в кармане флиски нашелся фантик от той большущей конфеты, которой его угостила Анна, среди припасов - вчерашние покупки, а самое главное - в голове до сих пор сидел тот разговор в кабине. Что Анна имела в виду? Она говорила, что дорога привела ее к Сереге - муж ее, надо полагать, по которому она горевала, когда он пропал. Ну, значит, потом нашелся, всякое же бывает, Вадик вон как-то видел по телеку сюжет про парня, который получил по голове и не помнил, кто он такой, а его все искали. Потом то ли нашли, то ли он сам наконец все вспомнил и дал о себе знать, в общем, все хорошо кончилось. А ведь был еще всякий Кавказ, Анна вон упоминала, что бывала там - может, она застала и те времена, когда там война была? Лет-то ей явно уже немало. Тогда много народа пропало, может, и ее Серега тоже. А потом нашелся. Все логично. Но куда в таком случае та же самая дорога должна привести Птаху? Ведь его брат погиб, он сам рассказывал... Несмотря на теплый день, Вадику стало холодно.

  - Анна - убежденный фаталист, - проговорил Птаха словно бы сам себе. - Она верит в судьбу и в то, что с каждым все получится именно так, как должно быть. И у нее, в общем, на это все основания. И мне она всегда говорила - "живи, балбес, дорога сама рассудит". Кажется, уже рассудила, - он улыбнулся Вадику.

  - А что же Анна говорила насчет "в свое время"... - Вадик осекся, поняв, что проболтался. Птаха нарочито грозно сдвинул брови:

  - А ты нас, выходит, подслушивал? Ну, конспиратор, даже я ничего не заметил! Ладно тебе глаза прятать, ты и так, в общем, все знаешь, я же тебе еще зимой рассказывал. Анна считает, что все мы на дороге зачем-то нужны, а когда наша роль закончится - мы сами это поймем. А раз мы все еще здесь - она не закончилась.

  - И не хочу, чтобы кончалась, - пробормотал Вадик. Птаха взглянул ему в глаза:

  - Знаешь... с некоторых пор я, пожалуй, тоже. С тех самых, как мне подвернулся один пацан из Верхнего города. Настроения бывают... всякие, но я рад, что тебя нашел.