Будь мудрым, человек!

Докторату этот совет показался приемлемым. При соответствующей модификации он мог бы создать систему, в целом отвечающую всем необходимым требованиям. Было создано общество, делящееся на четыре четко разграниченных класса. Теперь, по прошествии времени, когда эти классы определились, стало ясно, что они способны обеспечить стабильность. Любые перемещения и продвижения осуществляются лишь внутри классов, без нарушения классовых перегородок. Так возникли Докторат — образованная правящая верхушка, половину которой составляют представительницы медицинской науки. Класс Мамаш — само название говорит о его назначении. Класс Обслуги — самый многочисленный, и поэтому из психологических соображений пришлось сделать этот контингент населения намного меньше ростом, чем другие классы, и класс Работающих — физически крепкий, способный выполнять любую, Даже самую тяжелую работу. Последние три класса, естественно, признают авторитет Доктората. Классы Работающих и Обслуживающих с почтением относятся к мамашам. Обслуга считает себя несколько более привилегированной, чем класс Работающих, зато последние с чувством превосходства и снисхождения взирают на этих коротышек.

Таким образом, как видите, была достигнута гармония, и если есть еще перебои и шероховатости, то со временем, без сомнения, они будут устранены. Например, в будущем представляется целесообразным внутриклассовое деление Обслуги на категории, а кое-кто считает, что полиции следует отличаться от класса Работающих безусловно более высоким уровнем образования…

Моя собеседница продолжала свои пояснения, вдаваясь во все большие подробности, а я просто цепенела от сознания того, что все это означает…

— Муравьи! — вдруг не выдержала я. — Муравейник! Вы взяли его за образец?!

Она удивленно посмотрела на меня — то ли мой тон удивил ее, то ли тот факт, что мне понадобилось столько времени, чтобы понять то, что она так долго мне втолковывает.

— Почему бы нет?! — воскликнула она. — Разве это не самая надежная модель социального устройства, созданная самой природой? Разумеется, если внести в нее известные коррективы…

— Вы сказали, что только мамаши могут рожать детей? — переспросила я.

— Ну, члены Доктората тоже могут себе это позволить, если пожелают, — успокаивающе пояснила она.

— Но… но…

— Уровень рождаемости устанавливается Советом, — продолжала она. — Врачи осматривают новорожденных и определяют их назначение: кого куда. А дальше все зависит от рациона питания, гормонального контроля и соответствующего воспитания.

— Но, — возмутилась я, — для чего все это? Какой смысл? Я хочу сказать, какой смысл в таком существовании?

— А есть ли вообще смысл в существовании? Вот вы объясните мне, — продолжила она.

— Живут, чтобы любить, иметь детей от любимого…

— Опять ваша предвзятость, желание романтизировать примитивные животные инстинкты, — перебила меня она. — Я надеюсь, вы признаете превосходство человека над животным?

— Разумеется, но…

— Любовь, говорите вы. А что вы знаете о любви матери к дочери, когда между ними не стоит мужчина? Есть ли что-либо чище и прекрасней любви старшей сестры к младшим сестрам?

— Вы не понимаете главного! — снова яростно запротестовала я. — Вы не понимаете, как многогранен, мир, когда есть любовь… Рождаясь в вашем сердце, она захватывает вас всю целиком. Вы принадлежите только ей. Она руководит вашими помыслами, отражается в каждой вещи, которой коснулась ваша рука… О, я знаю, она способна причинять страдания, но она солнце, которое всходит, чтобы согреть нашу кровь, превратить пустыри в цветники, убогое тряпье — в золотую парчу, человеческую речь — в волшебные звуки музыки. В глазах любимого вам открывается весь мир. Вы не понимаете… вы не знаете… О, Дональд, родной, помоги мне объяснить ей, как многого она лишилась…

Воцарилась странная пауза. Наконец старая леди сказала:

— Разумеется, в вашем обществе условные рефлексы были необходимы. Однако предлагать нам снова поступиться свободой, стать зависимыми, приветствовать возвращение наших угнетателей…

— Как вы не хотите понять? Только очень глупые мужчины и очень глупые женщины вели войну между собой! Но большинство счастливо дополняли друг друга, они были единое целое…

Она снисходительно улыбнулась.