Будь осторожен в своих желаниях (СИ)

Большой экран, расположенный так, чтобы смотреть было удобно всем находящимся в зале, зажегся белым светом, и через мгновение на нем появилось изображение.

При виде Насти на экране, сердце Максима сильно сжалась, и он даже перестал дышать.

«А теперь насчет желания! — кричала она сквозь слезы. — Я хочу его изменить, слышишь? Я хочу загадать другое желание! Я ведь могу загадать его прямо адъютору Света, так ведь? Ты ведь представляешь „ФортунаТур“? Так и передай своим организаторам: я меняю желание! Мне не нужен Наумов. Я хочу быть с тобой!»

Максим, конечно же, узнал место, где все это происходило, и воспоминания о том вечере с силой нахлынули на него, затмевая настоящее.

— Следующее видео, — проговорил тем временем адвокат.

Действие второго видео происходило в последний день Программы, на «Титанике». Настя (он также видел рядом с ней и себя) находилась на воскресной службе, и взгляд ее был устремлен на икону, которую держал капитан судна. Александр нажал на какую-то кнопку пульта, и все смогли услышать Настины мысли в тот момент: «Святой Николай, прошу тебя, сделай так, чтобы нас не разлучали с Максимом. Я не смогу без него жить. Даже, если он исчезнет из моей памяти». Максим закрыл глаза, не в силах справится с нахлынувшими на него эмоциями, но тут снова раздался голос его защитника:

— Обсудим оба этих видео чуть позже, а пока еще одно…

Он очередной раз щелкнул пультом, и на экране снова возникла Настя. Увидев ее в современном платье, Максим понял, что это видео было снято уже после возвращения. Девушка находилась в церкви и вновь у иконы Святителя Николая. Максим невольно отметил, что она похудела и выглядела уставшей. Если бы он сейчас мог быть рядом…

«Я не знаю, что со мной происходит… — шептала Настя с экрана, обращаясь к лику, изображенному на иконе. — У меня такое чувство, словно я потеряла что-то важное для себя… Или кого-то, кто был мне очень близок… И это чувство становится глубже день ото дня… Я ощущаю себя опустошенной до дна… Живу по инерции… Святой Николай, я не понимаю, как быть дальше… Помоги мне, пожалуйста… Я хочу избавиться от этого наваждения…»

Экран погас, и адвокат повернулся к Николаю.

— Будьте добры, господин Мирликийский, ответьте на такой вопрос. Были ли приняты к регистрации вашим министерством услышанные нами желания этой девушки, Малаховой Анастасии Викторовны?

— Да, — громко ответил тот. — Они зарегистрированы под номерами 3765, 4987 и 6732 соответственно…

— То есть, как я понимаю, — продолжал Александр, — они соответствовали всем тем параметрам, на основании которых их можно принять к регистрации, а в последствие, и к исполнению?

— Вы правильно понимаете, — чуть улыбнувшись, отозвался Николай. — Место, время, чистота помыслов и прочие пункты — все совпадает с требованиями, указанными в Общей Инструкции…

— Надеюсь, суду нет причин сомневаться в компетентности моего свидетеля относительно этого вопроса? — поинтересовался представитель защиты уже у судей.

— Нет причин, — ответил за всех судья-Ангел.

— Тогда возникает следующий вопрос: каким образом эти желания могут быть исполнены, если мой подзащитный будет изолирован как от земного мира, так и от всех прочих миров?.. И можем ли мы нарушить самый Главный Закон, не исполнив эти желания, уже занесенные в реестр? — адвокат голосом выделил слово «уже». — Я прошу суд подумать об этом, прежде, чем вынести приговор. Спасибо за внимание.

В зале на несколько минут повисла пауза. Максим сам с трудом переваривал сказанное его адвокатом. «На что он намекает?.. — проносилось у него в голове. — Хочет запутать суд?.. Или же…? Нет, нет. Это было бы слишком хорошо… И Николай так загадочно улыбается… Я знаю эту его улыбку… Похоже, они в сговоре…»

— Давайте все же перейдем к заключительной речи, — предложил наконец кто-то из судей. — Господин прокурор, просим…

Прокурор, невысокий адъютор средних лет, с небольшой лысиной на самой макушке, встал со своего места и приступил к своему завершающему слову. Максим, погруженный в свои мысли, почти не слушал его. Единственное, что он понял — обвинитель просил для него одну из самых серьезных мер наказания — лишение всех способностей Светлых сущностей и пожизненное нахождение в Изоляторе, человеческими словами — тюрьме.

Следующим снова говорил его адвокат. Он начал издалека, описывая все положительные характеристики Максима как адъютера и Сопроводителя, затем перешел на мотив преступления — любовь к человеческой женщине и ее силу, упомянул о том, что желание Объекта № 2 все же было исполнено в ходе Программы, после чего напомнил о просмотренных только что видео и закончил следующим:

— Вместо наказания, я прошу провести с моим подзащитным безвозвратный обряд Хомореинкарнации.

Услышав это, Максим потерял дар речи. Как адвокат даже посмел просить о таком?.. Неужели он такой наивный?.. Это же невероятно! Суд никогда не согласиться на такое!

— Обвиняемый, — услышал он голос одного из судей. — Вам есть, что сказать в своем последнем слове?..

— Нет, — поднялся Максим. — Я уже все сказал ранее.