Будь осторожен в своих желаниях

Когда служанка удалилась, девушка приступила к макияжу. Она сразу же отвергла для себя белила и с помощью тонкой палочки начала подводить глаза черной краской. После этого наложила легкий слой розовых румян. Исследовав все имеющиеся в ее арсенале баночки с косметикой, она пришла к неутешительному выводу, что губы придется красить только красным цветом. Нанеся краску на губы тонким слоем и взглянув на себя в зеркало, Настя осталась довольна. Макияж оказался неярким и вполне себе европейским. Единственное, чего ей очень не хватало – современной туши для ресниц.

Тем временем вернулась Ацуко с шелковым кимоно. Оно оказалось бледно-лиловым с нежным цветочным узором. Настя выбор служанки одобрила и поспешила в него облачиться.

У выхода из окейи Настя вновь натолкнулась на Фумико. Та вначале удивленно на нее взглянула, а после насмешливо произнесла:

– Извини, Мидори-сан. Но в тебе от гейши кроме кимоно ничего не осталось.

– Извини, Фумико-сан, – в тон ей ответила Настя, – но именно к этому я и стремилась – стать как можно меньше похожей на гейшу… – и в довершении своих слов она быстрым движением руки выдернула из своей прически заколки, позволив волосам рассыпаться свободно по плечам.

После этого, оставив Фумико стоять на лестнице в полнейшей растерянности, она с высоко поднятой головой, вышла за порог.

Ацуко вместе с Настей доехала на рикше до гостевого дома, где ее должен был ждать Наумов. Здание оказалось двухэтажным и довольно солидным на вид, что не совсем вязалось с традиционным японским минимализмом. Похоже, он был рассчитан на знатных господ или же состоятельных иностранцев.

– Господин Бремен-сан живет на первом этаже, – сообщил слуга.

– Мне подождать вас, Мидори-сан? – поинтересовалась Ацуко. – Я могу быть здесь, внизу, если понадоблюсь вам…

– Нет, Ацуко, – покачала головой Настя, – не стоит. Я останусь здесь до утра.

– Тогда я вернусь сюда завтра на рассвете, госпожа. Доброго вам вечера.

– Спасибо, – чуть улыбнулась ей Настя и, повернувшись, кивнула уже слуге: – Ведите меня к Герберту Бремену.

– Дальше я сама, – предупредила его девушка, когда тот начал было стучать в дверь. – Можете идти.

Слуга поклонился и исчез за ближайшим поворотом коридора. В это время тонкая дверь отъехала в сторону, и на пороге возник Наумов. Он широко улыбнулся и жестом пригласил Настю в комнату:

– Милости просим…

Настя молча вошла внутрь и принялась оглядываться. В центре помещения стоял невысокий стол, заставленный блюдами с разной едой. Вокруг него, как это следует в Японии, были разложены татами – специальные тростниковые маты, набитые рисовой соломой. В углу комнаты Настя заметила разложенную постель.

– Неплохо устроился, – вырвалось у нее.

– Могло быть и лучше, – усмехнулся Наумов. – Катастрофически не хватает мебели и окон, – он показал на стены, затянутые тонкой рисовой бумагой. – Правда, можно сделать вот так, – он едва коснулся одной из стен, и та легко отъехала в сторону, приоткрывая вид на внутренний садик.

– Красиво, – с легкой улыбкой отозвалась девушка.

– Чего ты стоишь как не родная? Располагайся, присаживайся, чувствуй себя, как дома, – весело предложил Наумов. – Кстати, отлично выглядишь. Тебе идет быть гейшей.

– Спасибо, – кивнула Настя. – Но я пришла не к тебе, Юра.

– То есть? – он удивленно воззрился на нее.

– Мне нужно увидеться с Максимом.

Наумов некоторое время внимательно глядел на девушку, а потом уже не так благодушно поинтересовался:

– Ну а я тут причем? Зачем ты пришла сюда?

– Вообще-то, я должна была встретиться здесь со своим данной, то есть с тобой. Но на самом деле, я хочу узнать у тебя, где сейчас находится Максим, – тихо ответила Настя, стараясь не стушеваться под пристальным взглядом своего бывшего возлюбленного.

Наумов несколько раз кивнул каким-то своим мыслям, после чего проговорил:

– Понятно… Впрочем, знаешь, я не удивлен. Думаешь, я ничего не замечал все это время?..

После этих слов Настя все-таки отвела глаза в сторону.

– Только не могу понять, в какой момент это произошло между вами? – тем временем продолжал Наумов. – Когда ты перестала любить меня и увлеклась им?..

Настя, услышав это, не сдержала усмешки:

– Юра, ты неисправим. Разве для тебя это так принципиально?.. Разве моя любовь для тебя когда-нибудь была важна? Ты ее разве замечал?..

– Как видишь, замечал, – с некоторым вызовом откликнулся Наумов.

– Ты заметил ее только тогда, когда она прошла, Юра…

Наумов шумно вздохнул и уставился в пол, словно размышляя о чем-то.

– Значит, между нами все кончено? – спросил он через некоторое время.

– Да.

– Может, все-таки стоит попытаться начать все сначала?

– Эта затея уже неактуальна, Юра. Ты опоздал. Да и я уверена, тебе это тоже на самом деле не нужно.

– Ты не права, Настя, – Наумов вдруг как-то грустно улыбнулся. – За последнее время ты мне стала близка и дорога как никогда… И если бы ты только захотела…

– Нет, Юра. Нет. Извини… – Настя покачала головой.

– Ты действительно его любишь?..– Наумов подошел к ней ближе.

Настя на это лишь кивнула.

– Максим живет здесь же. Через одну дверь, направо.