Будь покорной, девочка

Однако вот к чему привела эта осторожность! Теперь девчонка влюбилась в него! Этого еще не хватало! Бергман готов принять ответственность за все, кроме разбитого сердца Селины. Неужели она не понимала, что между ними не может быть ничего другого, кроме тематических отношений! Хотя куда ей! Эта девчонка вечно витает в облаках!

Теперь же ничего не остается, как развеять ее детскую влюбленность. Пора ужесточить контроль над этой неумелой сабочкой и перестать сдерживаться. Пусть узнает кто ее Хозяин на самом деле и как впредь она должна себя с ним вести.

Селина глубоко и с тихим стоном выдохнула во сне, а затем забросила свою ножку на бедро Бергмана и сильнее прижалась к нему промежностью.

Арон раздраженно выдохнул в ответ.

«Она издевается? Хочет его даже во сне! Несмотря на такую долгую сессию!»

Больше всего в этой девушке Арону нравилась ее ненасытность. То, как Селина вела себя на сегодняшней сессии удивило мужчину. Он хотел найти ее предел. Да, она ревела, пыталась разжалобить, даже где-то прекратить действия. Арон понимал, что иногда ей было больно. Даже очень больно. Но она ни разу не назвала свое стоп-слово.

Конечно, она боялась разочаровать Арона, но здесь было что-то другое. Она испытывала саму себя. Селина подсознательно поняла, что она хочет дойти до конца. Как бы она ни устала, как бы ни плакала, она ни разу не попросила остановиться именно во время процесса. А значит, с ней можно зайти действительно далеко. Главное научить осознанности.

Причем, если бы девушка была такой рассеянной по характеру, она бы не перевоспитывалась так быстро. Выходит, кто-то блокировал в ней осознанность в течении долгого времени. Давил ей на самое больное. И скорее всего это была ее мать или кто-то еще из близких родственников. Тогда, решить проблему с осознанностью будет достаточно легко. Жестоко, но легко.

Селина снова глубоко выдохнула и сжала бедра. Тогда Арон обхватил ладонью ее ягодицы и чуть сжал. Вряд ли она проснется сейчас, но Арону хотелось добавить красок в ее сон. Пусть сгорает от возбуждения! Затем он провел по кругленьким ягодицам вниз и спустился к узкому лону девушки.

Мокрая. Чертовски заводит. Хочется войти в нее пальцами и сорвать эту эротическую фантазию в ее голове.

Но Бергман не стал этого делать. Сжав зубы, он нашел в себе силы убрать руку, снова поймав на своей груди горячий выдох Селины.

Ничего, пусть его девочка «нагуляет аппетит». Для Бергмана же эта ночь станет испытанием самоконтроля. А завтра для Селины начнется совсем другая жизнь.

Глава 29

Я проснулась, чувствуя на своей шее какой-то стягивающий ремешок. Я хотела было потянуться руками к этому аксессуару, но мои руки застыли на полпути. Что-то не давало им подняться выше. Тогда борясь с сонливостью, я открыла глаза и увидела надменно улыбающегося Бергмана. Его волосы были влажные после душа и немного растрепаны. Он смотрел так, будто пытался взять меня одним только взглядом. Не просто взять — отыметь.

— Доброе утро, моя покорная девочка, — властно и надменно проговорил он. — С этого дня правила меняются. Шесть дней в неделю ты будешь моей молчаливой покорной сабочкой, которая будет выполнять все, что я ей скажу. И только один день в неделю я позволю нам проводить так, как захочется тебе. Поняла?

Я молча кивнула, не понимая, что происходит. Я не стала ничего спрашивать. Ни когда этот таинственный один нормальный день в неделю, ни о том, почему произошли эти изменения. Ничего. Я ведь должна быть молчаливой сабочкой! Не могу сказать, что почувствовала разочарование или страх, скорее сожаление, что я все же призналась вчера Бергману в своих чувствах. Наверное, это ему не понравилось.

Но долго гадать мне не пришлось. Бергман сам объяснил причины.

— Я хочу перевоспитать тебя. Покончить с твоей рассеянностью, — он хлопнул по своей ладони странной палочкой с металлической оплеткой на рукоятке и оканчивающейся прямоугольной хлопушкой. — Это стек, — объяснил он. — Мы начнем с него. Он научит тебя держать концентрацию на мне. Говори только тогда, когда я задаю тебе прямой вопрос. Поняла?

Я молча кивнула, и тут же Бергман хлестанул меня стеком по ягодицам. Удар обжег кожу, и я дернулась от неожиданности.

— Я сказал «говори, когда я задаю прямой вопрос». Поняла? — с нажимом переспросил он.

— Да, — испуганно ответила я.

— Мне надоел этот бег по кругу, — Бергман провел стеком от моего бедра вверх по линии талии. — И если по-хорошему ты не понимаешь, то преступим к проверенным методам.

— Простите! — запаниковала я.

Я и не думала разжалобить мужчину, но все же считала нужным извиниться за свое поведение.

Однако Бергман снова шлепнул меня стеком по ягодицам. На этот раз еще больнее.

Я пискнула и зажмурилась на мгновенье.

— Я сказал «говори, когда я задаю прямой вопрос». Сейчас вопроса не было. Что тут непонятного? — голос мужчины стал совсем суровым.

Я хотела промолчать, чтобы показать свое раскаяние, но ведь теперь прозвучал прямой вопрос! Или он был риторический?

— Я… все поняла, — я зажмурилась на всякий случай. Вдруг мне прилетит новый удар.