Будь покорной, девочка

Она боится его. По-прежнему боится. Выходит, те эмоции, которые она показала на сессии — только игра? Селина научилась играть и притворяться как обычная сабочка? Неужели влияние ее матери все же отразилось на их отношениях?

Даже если это не так, и девушка по-прежнему искренняя с ним, то она все равно боится каждого шага Бергмана. Она боится сессий и это уже нельзя исправить. Каждый раз она будет относиться к этому как к испытанию. Она не станет настоящей сабмиссив. Никогда.

И сейчас у Арона созрело только одно решение. Он должен переступить через себя. Впервые за долгие годы, поступиться своими выгодами ради другого человека.

Арон решительно выдохнул и направился обратно в квартиру, где грустила его девочка.

Глава 42

Я подскочила, когда в квартиру кто-то вошел и хлопнул дверью. Все это время я была словно в безэмоциональном трансе. Я не замечала, о чем думала. Просто словно застыла. Но сейчас…

Что мне делать? Я должна встретить своего Хозяина? Но ведь он не хотел меня ни видеть, ни слышать.

— Селина! — строго позвал меня Арон, но через секунду уже оказался возле меня.

Я торопливо вскочила на ноги и тут же устыдилась своей наготы. Ведь после душа Арон меня так и не одел.

Бергман выдохнул тяжело и даже с каким-то сожалением, внимательно посмотрел в мои уставшие зареванные глаза и, стащив с кровати покрывало, бережно завернул меня в него.

— Селина, — намного мягче проговорил он. — Поговорим?

Я рассеянно кивнула, не понимая готовиться ли мне к плохому или к самому худшему.

Бергман усадил меня на кровать и помог облокотиться на подушку у изголовья, а затем уложил мои ноги себе на колени.

— Моя девочка, — мужчина опустил голову, и я поняла, что этот разговор ему дается нелегко. — Я обидел тебя. Прости.

— Вы не обидели…

— Не перебивай! — строго отрезал он. — Я понимаю, что часто обижаю тебя, расстраиваю, требую порой невозможного, лезу в твою жизнь. Также я понимаю, что ты боишься меня, боишься сессий и всего того, что я могу с тобой сделать.

— Господин Бергман…

— Не перебивай, Селин! — Бергман посмотрел на меня с горечью в глазах. — Это очень важно для меня.

Я разволновалась, что Арон сейчас сделает неправильные выводы и решит расстаться, а мне даже слова в ответ нельзя сказать!

— Я не могу тебя отпустить, — тяжело выдохнул Бергман. — Это было бы правильно, но мое эго не позволит сделать это. Я так много в тебя вложил! Я хочу тебя. Не только в плане секса. Хочу, чтобы ты осталась со мной. Я буду содержать тебя. Ты ни в чем не будешь нуждаться. Я не буду воспитывать тебя и заставлять проявлять агрессию. И… — мужчина снова тяжело выдохнул, — ты не будешь моей сабочкой.

— А кем? — не понимала я.

— Любовницей, — пустым голосом продолжал Арон. — Обещаю, что не буду применять к тебе техники БДСМ, не буду унижать в постели, не буду делать ничего из того, что тебя пугает.

Я снова хотела что-то вставить, но решила, что если Арон сделает мне замечание в третий раз, то точно разозлится.

— Я не могу разрушить свою семью, — продолжал он. — И не могу предложить тебе пустые надежды. Но и отпустить тебя не могу. Не могу позволить тебе принадлежать другому мужчине. Более того, если ты не примешь мое предложение, мой эгоизм заставит меня сделать все, чтобы ты осталась только моей.

Арон сокрушенно вздохнул и запустил пальцы в свои волосы.

— Мне нужно будет уехать на пару дней, — продолжал он. — Ключ от квартиры будет только у моего водителя. Если тебе нужно куда-то уехать, то он будет всюду тебя сопровождать. Я не хочу, чтобы в эти два дня ты сбежала. Ты должна меня дождаться и принять мое предложение. Селин…

Бергман словно и просил меня, но и в тоже время давил и принуждал принять его предложение.

— Если мои условия кажутся тебе слишком… недопустимыми, прошу, не отказывай сразу. Твой отказ бесполезен. Просто скажи, что ты хочешь, чтобы я для тебя сделал?

А вот теперь мне и самой было нечего сказать. Поэтому я решила потянуть время.

— Почему Вы больше не хотите проводить со мной сессии? Разве я сделала что-то не так?

— Ты боишься их, — Бергман даже не хотел поднять на меня взгляд. — Я не хочу, чтобы тебе со мной было плохо.

— Вы хотите отменить их только поэтому? — уточнила я, а Бергман едва заметно кивнул.

— И… Вы не хотите меня научить? — я намеренно ударила в самое больное для самолюбия Бергмана место.

В этот момент он поднял на меня глаза и его взгляд зажегся одновременно похотью и недоверием.

— Если Вы не примете мой отказ, — продолжала я, чуть спустив покрывало, отчего показались мои обнаженные плечи и ключицы, — тогда у меня будет всего одно условие.

— Какое? — Бергман жадно смотрел на меня, словно видел меня впервые.

Я прекрасно понимала, что сейчас обрубаю себе все пути защиты и спасения. Что, возможно, на много лет ставлю себя в невыгодное положение. Что доверяю свою жизнь человеку, который никогда не будет моим. Но я не могла поступить по-другому. Вся моя душа сейчас тянулась к этому Арону Бергману, который обнажал передо мной свою душу. Который очень плохенько пытался поступиться собой, но его эгоизм все равно вопил, что не готов так поступить.