Будь со мной

Она опоздала на две минуты, объяснив это тем, что не могла найти отель, — ее тевтонское чувство пунктуальности определенно страдает от необходимости ехать в такую глухомань. Все ваши предыдущие встречи происходили в Лондоне. Тем не менее, когда ты говоришь ей, что переехал сюда, Карин точно сияет от радости.

— Я бы привезла тебе шампанского, милый, если бы знала, — мурлычет она, когда ты начинаешь ее раздевать.

— Я припас для нас бутылочку на потом, — сообщаешь ей ты.

Она все еще полураздета и сидит на туалетном столике, когда хватает тебя за запястье и заталкивает твою руку себе под юбку. Ты держишь ее крепко — ей нравится твердая рука; она не хочет, чтобы ею управляли, скорее, хочет чувствовать, что за дело отвечает кто-то еще. Она всю жизнь держит все под контролем: своего мужа, хозяйство, финансы, и только на эти несколько мгновений соглашается выпустить руль.

— Ты готова, — говоришь ты, мурлыча ей в ухо.

— Да, — отвечает она, заканчивая фразу стоном.

Ты в очередной раз поражаешься реальной безграничности женских оргазмов. Они кажутся тебе прекрасными, они служат источником удивления и преклонения. Каждая женщина кончает по-разному, и ты считаешь своей сильной стороной то, что не претендуешь на абсолютное знание, как довести любую женщину до этой стадии. Секрет заключается в разговорах, свободе выбора и отчасти в интуиции.

Карин уже, как обычно, к тебе готова. Ты думаешь об ожидании, о скрытой за ее готовностью фантазии. О том, что в нее нужно войти твердыми пальцами, пока вторая рука поддерживает ее выше талии.

Она хватается за край туалетного столика. Ты раздвигаешь ногой ее ноги и держишь их расставленными. Эту процедуру не стоит сопровождать разговорами. У нее вырывается приглушенный вскрик. Когда вы раньше встречались в лондонских отелях, она была шумной, даже кричала. Сегодня по какой-то причине она, видимо, хочет сдерживаться.

— Да, — говоришь ты, пытаясь поощрить ее, — давай. Покричи для меня, если хочешь.

Она ахает:

— Я не могу…

— Нет, — отвечаешь ты. — Ты можешь и будешь кричать. Я же говорю, тебе самое время кончить.

Это помогает. Ну что ж. Ты нашел новую фишку, можно добавить в репертуар для Карин. В обычной ситуации она предпочитает, чтобы ты вcе время молчал — достаточно твоей твердой уверенной руки, — но теперь понимаешь, что можно и потребовать от нее кончить. И это не просто эффективная, а исключительно эффективная техника. Пара секунд, и она кончает, на твою руку выливается влага, и у Карин подкашиваются колени. Ты ставишь ее на ноги. Она испускает длинный звучный стон, кончая со звуком, напоминающим всхлип.

— Ш-ш, — говоришь ты, поддерживая ее. Это не указание, а попытка подбодрить. — Ну вот и все. Именно то, что тебе нужно, правда?

— Да, правда.

Она вздрагивает. Ты стягиваешь с нее пиджак, расстегиваешь блузку. Она намерена тебе помочь, но ты убираешь ее руки. Они трясутся.

— У тебя все в порядке? — спрашиваешь просто для проверки связи.

Она тупо кивает. В конце концов сама расстегивает юбку и сбрасывает ее через ноги. Ты медленно снимаешь с нее каждый предмет одежды, складываешь и аккуратно кладешь на стул. Так у вас с Карин заведено. Ты так однажды поступил, и ей понравилось, поэтому теперь всегда раздеваешь ее. Раздевшись, она ложится на заранее расстеленные тобой полотенца на кровати. Ты проводишь по ней рукой от шеи до прекрасных ног. Тебе всегда нравились ее ступни, изящные с маленькими накрашенными ноготками.

— Теперь, — говоришь ты, — пора расслабиться. Верно?

— М-м. — Она отворачивает лицо.

— Не холодно?

— М-нет.

Ты наливаешь в ладонь масла и размазываешь по ее телу. На этом этапе можно легко потерять контроль, соскочить с ритма, не отрегулировать нажим и смену темпа. Чувствуешь, как исчезает напряжение из мускулов у нее под кожей, ослабевают узлы. Ощущаешь, как стресс покидает ее тело. Она тонет в полотенцах, на которых лежит. Особенная напряженность сосредоточена в плечах, что закономерно. Ты представляешь, как она тянет на этих плечах груз ответственности, и шаг за шагом забираешь этот груз. Мельчайшие частицы напряжения, сомнений, изнуряющий характер необходимости держать все под контролем — все это медленно тает. Гипнотическое прекрасное ощущение.

Ты говоришь ей об этом. Разговоры во многом определяют эффективность всей процедуры для Карин, по крайней мере на данном этапе.

— При каждой нашей встрече я все больше узнаю о твоем теле, — произносишь ты. — Обожаю чувствовать твою кожу под руками.

Она никак не реагирует.

— И как, приятно, — спрашиваешь ты, — отпускать себя? Тебе стало лучше?

Она, соглашаясь, мурлычет.

— Когда вернешься домой, будешь чувствовать себя как новенькая. Приезжай ко мне, и я тебя подлатаю.

Она вся высвободилась, стала словно вода, тело превратилось в одну длинную паузу. Ты проводишь рукой по внутренней поверхности ее бедра, опускаешься в щелку между ее ногами. Губы Карин остаются распухшими от удовольствия недавнего оргазма, и обострившаяся чувствительность заставляет ее немного подпрыгнуть.

— Расслабься, Карин, — говоришь ты.

Она подтягивает бедра к тебе.