Будь со мной честен

– И что, вы по несколько месяцев никуда не ездите? – спросила я.

– Ну почему, ездим. На такси.

Прошла целая вечность – во всяком случае, Фрэнк успел прочитать мне утомительную лекцию о принципах работы двигателей внутреннего сгорания, плавно перешедшую в объяснение двигателя Николы Теслы, основанного на принципе переменного тока, который, как вам известно, произвел революцию в переносе электричества на длинные расстояния, к большому сожалению заклятого врага Теслы Томаса Эдисона, приверженца постоянного тока. Наконец у ворот появился автомеханик из ближайшего гаража с переносным зарядным устройством, призванным вернуть к жизни наш двигатель.

– Не останавливайте ваш автомобиль и не глушите двигатель как минимум полчаса, – предупредил меня механик, устранив неисправность.

– Это не мой автомобиль, – сказала я, расписываясь в блокноте. – Да вы не волнуйтесь, мы не остановимся до самого Белиза.

Механик вытаращил глаза.

– А парнишка… тоже не ваш? – спросил он, кивая на Фрэнка.

– Нет, я всего лишь шофер.

– Веселая вы девушка, – сказал он. – Приятного пребывания в Белизе. Не забудьте крем от загара.

Когда за ним хлопнула калитка, Фрэнк решил высказаться.

– По-моему, маме не понравится, если ты увезешь меня в Белиз.

– Я пошутила.

– Твои шутки не смешные. Ты можешь как-нибудь предупреждать, что собираешься пошутить? Например, говорить «тук-тук».

– Прекрасная мысль, – сказала я. – Слушай, Фрэнк, я хотела отвезти тебя в музей, только уже поздновато, так что предлагаю прокатиться вдоль пляжа. Купаться не будем, ладно?

– Я и не хочу. Спасатели говорят, что я плаваю, как будто тону. Не понимаю, какое им дело, раз я не тону.

Он протянул мне пробковый шлем.

– Это тебе, Элис. Сэр Говард Картер, обнаруживший гробницу Тутанхамона в Долине Царей, не пользовался солнцезащитным кремом.

Я сочла этот незначительный жест гигантским прыжком вперед – семейство Бэннинг готово принять меня в свои ряды!

– Спасибо, Фрэнк, – сказала я. – Очень мило с твоей стороны. Только давай оставим мачете дома, ладно?

Ни на секунду не задумавшись, мальчик швырнул мачете в небо. Я съежилась и прикрыла голову руками: хоть и знала, что нож пластмассовый, на вид он казался тяжелым. Удивившись, что оружие так и не вернулось на землю, я задрала голову. Неужели Фрэнк запустил его на орбиту? Мачете застряло в ветвях дерева. Я впервые заметила, что там, в гуще листьев, скрывается множество разных предметов. Пара детских кроссовок, связанных шнурками, – никогда не видела Фрэнка в спортивной обуви, – обруч, теннисная ракетка, скакалка.

– Нужно как-нибудь взять лестницу и достать все эти вещи, – предложила я.

– Нет, – сказал Фрэнк. – Это арт-объект. Мы с мамой иногда беремся за руки и смотрим на него вместе. Нам нравится его спонтанная природа.

Выехав из ворот особняка, мы взяли курс на юг, на бульвар Сансет, затем повернули на запад и проехали через роскошные районы с тюдоровскими особняками, псевдоитальянскими палаццо и фальшивыми нормандскими фермами, спрятанными за пальмовыми и апельсиновыми рощами, обширными газонами и розовыми садами.

Порой из-за высокой стены выглядывали только будка охранников да сторожевая башня. На фасадах многих особняков красовались надписи «Продается». Мне не хватало воображения, чтобы представить человека, которому по средствам хоть один из этих дворцов. А продавалось штук десять, если не больше.

Добравшись до Тихоокеанского шоссе, мы повернули налево – если верить телефону, направо уходила дорога в Малибу, и вновь двинулись в сторону центральной части Лос-Анджелеса. Справа виднелась широкая пляжная зона, где мелькали пестрые стайки велосипедистов и любителей катания на роликовых коньках. Совсем недалеко от дороги были натянуты волейбольные сетки. Ближе к воде, на белом песке, виднелись разноцветные зонтики от солнца и синие будки спасателей. Меня удивило, что вода выглядит серой и холодной. Я никогда так близко не видела Тихого океана и ожидала, что вода будет бирюзовой и прозрачной, как на детском рисунке тропического рая.

В боковое зеркало я видела, что сидящий сзади Фрэнк не проявляет никакого интереса к пляжу. Он высунул голову и руки в открытое окно, блаженно прикрыв глаза. Шелковый шарф развевался на ветру.

– Поосторожнее с шарфом, – крикнула я.

– Айседора Дункан безвременно скончалась во Франции четырнадцатого сентября тысяча девятьсот двадцать седьмого года. Шарф танцовщицы попал в колесо кабриолета, в котором она ехала, – выдал Фрэнк.

– Грустная история, правда?

– Да уж, веселого мало.

– Поэтому следи за шарфом.

Фрэнк заправил шарф под воротник и поднял стекло.

Некоторое время мы ехали молча. Впереди показались пирс Санта-Моника и миниатюрный парк развлечений, укомплектованный колесом обозрения и американскими горками, ярко выделявшимися на фоне неба.

– Знаешь, что было бы здорово? – нарушил молчание Фрэнк.

– Выкладывай, – сказала я, думая, что он намекает на аттракционы.

– Что выкладывать? – недоуменно переспросил он.

– Ничего. Скажи, что ты хотел.